— А вы бы узнали ее?
— О да.
— Даже если бы она жила у кого-то?
— Что вы имеете в виду?
— Не владелица и не арендатор, но проживает у кого-то, кто является либо тем, либо другим.
— Ах, вот что… право, не знаю. У нас шестьдесят квартир, двадцать четыре еще не проданы, остальные находятся в частном владении или сданы в аренду. Было бы трудно…
— Сколько квартир занимают собственники?
— Девятнадцать.
— Живут круглый год?
— Кто как. Семь человек живут по два-три месяца в год, но предпочитают в остальное время не сдавать квартиры другим жильцам.
— Значит, двенадцать владельцев живут постоянно?
— Да.
— Кто из семи «непостоянных» сейчас здесь?
— Не могу сказать. Дома не на полном обслуживании, и мы не следим за приездом и отъездом тех жильцов, которые не являются арендаторами.
— Сколько же квартир занимают сейчас арендаторы?
— Все, кто нанимают жилье на сезон, уже уехали, они обычно исчезают сразу после Пасхи, самое позднее — в начале мая. Три квартиры сняты на лето, но это необычно. Остальные снимают жилье на год, это люди, которые приехали сюда работать и, пока не осмотрелись и не обзавелись собственным домом, арендуют квартиры у нас.
— Скажите тогда, сколько всего квартир занято на сегодняшний день?
— Двенадцать собственных, три в летнюю аренду, шесть в круглогодичную.
— Выходит, двадцать одна.
Он сообразил, что Отто посетил семнадцать из двадцати одной, но какие именно?
— Прибавьте собственников, которые приезжают и уезжают нерегулярно и вполне могут оказаться здесь.
Еще того не легче, подумал Мэтью.
— Вы не будете возражать, если я постучусь в некоторые двери? — спросил он.
— У нас свободная страна. — Женщина приподняла одну бровь. — Нужна вам моя помощь?
Мэтью был хорошо знаком этот мимический прием.
— Возможно, она понадобится. — Он улыбнулся. — Я тогда обращусь к вам.
Мальчишкой в Чикаго Мэтью больше всего ненавидел сопровождать свою сестренку Глорию, когда она ходила по домам и предлагала приобрести лакомства, приготовленные герлскаутами. Мать не могла допустить и мысли, что маленькая Глория будет одна стучаться в чужие двери. Мало ли кто может оказаться за каждой такой дверью!
Мэтью отправлялся в обход с весьма недовольной Глорией — очень надо, чтобы противный старший брат сопровождал ее как маленькую, она же герлскаут, она умеет разжигать огонь трением одной палочки о другую и еще много всего! — и стучал в двери и слушал, как сестрица заводит свою песню: «Доброе утро, мэм, не хотите ли приобрести замечательные лакомства, приготовленные герлскаутами?» Он чувствовал себя дурак дураком, тем более что никто и никогда не пытался изнасиловать или убить Глорию…
…К трем часам Мэтью постучался в двенадцать квартир.
В двух из них на стук не ответили.
В четырех ему сказали, что уже отвечали на вопросы о девушке-блондинке с длинными волосами. Один жилец спросил, не конкурс ли это и какой приз ждет победителя.
В пяти, когда он описывал девушку, которая могла называть себя Анжелой Уэст, Джоди Кармоди, Мелиссой Блэйр, Мэри Джейн Хопкинс и Дженни Санторо, ему отвечали, что вроде есть нечто знакомое, но хорошо бы взглянуть на фотографию.
В последней квартире дверь захлопнули, прежде чем он успел открыть рот.
С глубоким вздохом он позвонил в квартиру под номером 2С.
Из-за двери доносилась рок-музыка.
— Кто там? — послышалось из квартиры.
— Мое имя Мэтью Хоуп, — ответил он. — Прошу вас уделить мне всего несколько минут.
— Кто?
— Мэтью Хоуп.
— Чего вам надо, Мэтью Хоуп?
Все это из-за двери.
— Мне нужно найти одного человека.
— Обратитесь в офис управляющего.
— Я только что оттуда. Мисс, посмотрите в глазок на двери и убедитесь, что я не убийца с топором или нечто вроде.
За дверью засмеялись.
Он ждал.
Наконец цепочку сняли. Повернулась ручка. Дверь открылась.
За дверью стояла девушка в отлично сшитых джинсах и зеленом «топике» без бретелек, босая. Рост примерно пять футов девять дюймов. Рыжие волосы коротко пострижены, челка на лбу длинная, закрывает верхнюю часть больших солнечных очков. На губах легкая усмешка. Никакой помады. Она стояла немного откинувшись назад и уперев руку в бок. Возраст определить трудно. Выглядела она как подросток, невольно хотелось спросить, дома ли мама.
— О'кей, Мэтью Хоуп, — сказала она.
Голос совсем юный.
— Простите, что беспокою вас.
— Никакого беспокойства.
— Я адвокат.
— Так-так, — заметила она.
Это прозвучало с некоей долей юмора. Губы по-прежнему улыбаются, а глаза скрыты темными очками.
— Я ищу одного человека по поручению моего клиента, — солгал он.
Девушка продолжала разглядывать его все с той же усмешкой.
— К сожалению, у меня нет фотографии, — сказал он, — но это девушка лет двадцати двух или трех, длинные светлые волосы, голубые глаза, очень привлекательна. Она, возможно, живет здесь, в «Башнях Кэмелота». Вам она не знакома по описанию?
— Нет. — Небольшая пауза. — А как ее имя?
— Она пользуется несколькими именами.
— Да? Ее разыскивает полиция или?..
— Нет-нет.
— Да, правильно, вы же сказали, что ищете ее по поручению клиента. Какие у нее имена?
— Дженни Санторо…
Девушка покачала головой.
— Мелисса Блэйр…
Тот же самый жест.
— Джоди Кармоди… Анжела Уэст… Мэри Джейн Хопкинс…
— Множество имен.
— Какие-то из них вам знакомы?
— Извините, нет.
— И вы не знаете никого, кто подходил бы под описание?
— К сожалению, нет.
— Встречали при входе в дом или, наоборот, при выходе из него?
— Нет.
— В лифте?
— Да нет же! — Она снова качает головой. — Извините.
— Вы живете здесь? — спросил он.
— Я в гостях у моего друга.
— Она дома?
— Он. Нет, его сейчас нет.
— Видите ли, я подумал…
— Да?
— Может быть, он встречал особу, которую я ищу.
— Этого я, конечно, не знаю. Спрошу его, хотите?
— О, пожалуйста! Вот моя визитная карточка… — Мэтью долго рылся в бумажнике, черт побери эти карточки, ни одной не найдешь, когда надо! Наконец-то! — Он может позвонить мне, если думает, что знаком с ней или видел где-то.
Она взяла карточку и посмотрела на нее.
— Я ему скажу.
— Спасибо.
— Не за что, — ответила она и закрыла дверь.
На табличке стояла фамилия Холлистер.
Глава 14
Она застала Мартина Клемента только в шесть вечера. Звонила раньше в этот его ресторан «Весна» — неподходящее название для ресторана, скорее годится для питомника, где торгуют саженцами, — ей сказали, что Клемент появится в обеденное время. Она спросила, какое время считать обеденным. Разные люди в разное время обедают. Заносчивая и грубая девчонка, которая ответила на телефонный звонок, смилостивилась и сообщила, что они начинают обслуживать с шести тридцати.
Дженни решила попробовать еще раз в шесть — терять нечего, может, и повезет.
Когда Клемент подошел к телефону, она сказала:
— Вам звонит Сэнди Дженнингс, я сегодня слышала от моей подруги Мэрили Джеймс интересную историю про двух испанских джентльменов.
— В самом деле?
В вопросе, заданном по-британски сдержанно и вежливо, звучала настороженность.
— Мне кажется, я могла бы им помочь, — продолжала она.
— Я вам перезвоню, — предложил Клемент.
— Нет, это я вам перезвоню. Что вы намерены делать? Связаться с Мэрили?
— Если вы не возражаете.
— Я перезвоню вам через полчаса. — Дженни повесила трубку.
Она никому не могла дать этот номер телефона. Ни единой живой душе. Ни этого, ни того, который в отеле. Она не хотела, чтобы Клемент или его приятели-спики — вообще кто бы то ни было — разнюхали о кокаине больше, чем следует.