— И что? — робко поинтересовалась я.
— Я всё ему объяснила. Сказала, что с Тридевятым королевством — это была шутка, что тебя я просто отправила домой. Так что война отменяется. Хоть, может быть, и напрасно.
Дверь скрипнула, и на пороге возникла изумлённая Стела. Я удивилась немногим меньше сестрёнки: ведь фея никогда до сих пор не появлялась, если в комнату мог войти кто-то посторонний. В крайнем случае мгновенно исчезала, не оставляя никаких следов своего недавнего пребывания. Теперь же она совершенно спокойно оставалась на месте и выглядела более реальной, чем когда бы то ни было.
— Что здесь происходит? — проговорила Стела, упирая руки в боки с видом хозяйки, полностью контролирующей ситуацию. — С кем это ты тут разговариваешь?
— Ну не с тобой, так точно, — невозмутимо заявила обернувшаяся к ней фея. — Так почему бы тебе не закрыть дверь с той стороны?
Стела открыла было рот, чтобы что-то ответить, но, видно, слов не нашла и — о чудо! — молча последовала данному ей совету.
— Так вот, я рассказала ему всё, как было, — продолжила фея, словно нас и не прерывали. — Так что можешь ни о чём не беспокоиться. Ну а сейчас мне пора. У меня есть ещё одно важное дело.
И прежде, чем я успела спросить хоть что-то ещё, она исчезла.
Надолго оставаться дома, кажется, не имело особого смысла. Рано или поздно Стела непременно вернулась бы, чтобы взять реванш, а у меня не было никакого желания с ней цапаться; день и так вышел не из лёгких. К тому же голова моя гудела от роя неоформившихся мыслей, каждая из которых эгоистично считала себя самой важной и стремилась поскорее занять как можно больше места в моём мозгу. Дабы навести в этом хаосе хотя бы относительный порядок, я решила отправиться на озеро, раз уж именно туда меня ещё недавно занесло колдовство феи.
У воды было сыро и зябко, и я поспешила как следует закутаться в платок; однако свежий воздух и прохладный ветер хорошо прочищали мозги. По серой воде бежала мелкая рябь; две упитанные утки чинно проплыли мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания. Видать, ещё издалека приметили, что ни хлеба, ни другой подходящей еды у меня с собой нет. Густая листва плакучей ивы, склонившей ветви к самой воде, шумно колыхалась на ветру. Несмотря на холод, серость и кажущуюся суровость, природа дарила умиротворённость каждому, кто был готов почувствовать её размеренное, глубокое дыхание.
Вдохнув воздуха полной грудью, я почувствовала себя лучше. Немного постояла с закрытыми глазами, впитывая звуки и запахи берега. Потом медленно прошлась вдоль кромки воды, вороша ногами опавшие листья. Остановившись, я долго смотрела то на воду, то на проплывающие над ней облака, а затем сняла с пальца медное колечко со змейкой и, размахнувшись, бросила его в озеро. Раздался громкий всплеск; по поверхности побежали круги. Потревоженные утки недовольно замахали крыльями, но взлететь хотя бы на несколько дюймов так и не удосужились. Минуту спустя природа успокоилась, окончательно забыв о маленьком кусочки меди с изображённой на нём змейкой. Где-то на дне он наверняка наполовину зарылся в мягкий мокрый песок.
Я услышала шорох сухой листвы, ещё когда он раздавался издалека, и точно знала, кто приближается в моём направлении. Не потому, что ожидала его прихода. Просто знала.
Принц остановился в нескольких шагах от меня, а я продолжала молча смотреть на воду. Возможно, мне нечего было сказать, а может, просто не хотелось разрушать словами созданное природой равновесие. Поэтому он заговорил первым.
— Почему ты сразу мне не сказала?
Я сделала глубокий вдох, мысленно прощаясь с душевным равновесием. Неужели ответ на этот вопрос не был очевидным? Похоже, есть вещи, в которых принцы разбираются ещё хуже, чем феи. Я обернулась, готовая дать раздражённый ответ, но он смотрел не обиженно и не агрессивно, скорее устало. Я снова вздохнула.
— А что бы это дало? Вы бы только испытали разочарование, узнав, что девушка с бала оказалась поварихой. А так у вас хотя бы оставалась красивая мечта. Их в нашем мире не так уж и много.
— Понятно, — невесело кивнул он. — То есть ты решила сделать выбор за меня. — Он недолго помолчал. — Хорошо, допустим. Будем считать, что это было одноразовое недоразумение. Больше так не делай.
Я удивлённо подняла глаза.
— Вы что, по-прежнему хотите, чтобы я воспитывала ваших детей? — нахмурившись, поинтересовалась я.
— А что делать? — насмешливо ответил он. — Не уверен, что это пойдёт детям на пользу, но, боюсь, этого никак не избежать.
Я смотрела на принца исподлобья, пытаясь разобраться, как именно следует интерпретировать его слова, но он уже заговорил о другом:
— То кольцо, печатка, которое ты выиграла тогда на пикнике, — оно всё ещё у тебя?
— А где ж ему быть? — отозвалась я, хорошо понимая, что у меня на пальцах нет теперь ни одного колечка.
— Да мало ли, — усмехнулся он. — Например, ты могла бы его продать.
— Угу, — мрачно буркнула я. — Вместе с белым платьем. Я и туфли хотела загнать, но вы лишили меня такой возможности.
Нащупав спрятанную под платьем цепочку, я вытащила на свет висящее на ней кольцо.
— Если бы я носила его на руке, отбоя бы не было от вопросов. Леди Кларисса сделала вам ценный подарок.
— Прямо не знаю, как я обходился без него всё это время, — небрежно кивнул принц. — Но ты была права тогда. Я остался тебе должен кое-что ещё.
Я непонимающе подняла брови. Он слегка наклонил голову, его лицо приблизилось к моему… а потом все сомнения, страхи, голос здравого смысла — всё развеялось в пыль.
Мы сидели на подстилке из опавших листьев, между корней высокого старого дуба, выбравшихся из-под земли наружу, как это часто бывает недалеко от воды. Правой рукой принц обнимал меня за плечи, но левой нервно постукивал себя по колену: несмотря на общее ощущение уюта, разговор нельзя было назвать непринуждённым.
— Мои родители никогда на это не согласятся, — сказал он, хмуря брови в поисках очередного решения.
— И правильно сделают, — заметила я.
— Я вижу, ты найдёшь с ними общий язык, — поддразнил он.
— Угу, есть только одно маленькое препятствие, — мрачно кивнула я.
— А может быть, нам…
— Нет, не поможет.
Увы, время абсолютного счастья оказалось недолгим. Вообще я прихожу к выводу, что если человек абсолютно счастлив, значит, он что-то упускает из виду. Хорошенько покопавшись, всегда можно найти какие-нибудь обстоятельства, проблемы, возможные последствия, вспомнив о которых, он поймёт, что несколько погорячился с хорошим настроением. Поэтому и говорят, что дуракам везёт. Им везёт не больше, чем остальным, просто они искренне верят в своё везение, не загружая голову посторонними мыслями. И в этом умным не мешало бы у них поучиться. Словом, уже с полчаса мы сидели, пытаясь решить одну очевидную проблему: как уговорить родителей принца согласиться на наш брак. Было выдвинуто немало вариантов, каждый из которых оказался отвергнут почти мгновенно, что и неудивительно: задача изначально была поставлена совершенно невыполнимая. Внезапно я почувствовала, как меня осенило: был один (и, по-видимому, единственный) выход из положения, которому никак не могли бы воспрепятствовать король и королева и который совершенно не зависел от чьего-либо социального статуса. Я поспешила поделиться с принцем этим радостным известием.
— А может, просто утопиться?
Судя по выражению его лица, он не оценил мою идею по достоинству, что очень меня обидело.
— Кому из нас? — невозмутимо поинтересовался он.