— За что? — сотрясаясь от смеха, проговорил наш заграничный генеральный директор Рик Диксон.
— Твою дивизию, — тихо ругаюсь, стараясь отстраниться от гендиректора, но… Шеф, я не специально! Наступаю второй шпилькой ему на ногу.
— Романов-ва… — опять тянет Рик. — И откуда вы только взялись на мою голову, — качает головой и… улыбается.
Улыбается?! О-о-о. Кажись, пронесло, и убивать меня сейчас никто не будет. Так-то мужик он мировой.
— Золушка, ты мо… — замолкает и заглядывает мне прямо в глаза.
Словно в душу влезает, ей-богу! А я вся такая, невинная овечка, замираю на месте и начинаю трястись. Не от холода, нет. От мурашек по коже, разбежавшихся целым стадом и от пылающего взгляда гендиректора. На миг мне даже показалось, что его глазах появился вертикальный зрачок. Моргнула. А не, только показалось.
ГЛАВА 2
А не-е, не показалось! А может это линзы у него такие?
Непроизвольно схватилась за грудки черного пиджака и поддалась чуть вперед, чтобы разглядеть поближе. Со стороны это выглядело примерно так: «Милый Рик, у вас такие чудесные, необъяснимые мне наукой, глаза, что всего на минуточку, мне показалось, это глюк. Могу ли я рассмотреть и изучить этот феномен чуть поближе?»
Во мне явно просыпается первобытный человек! Или умирает великая актриса. Одно другому не мешает. Да-да! И подумаешь, что мы почти столкнулись лбами, главное, было, уверится, что это на самом деле так и есть.
— А-анастаси-ия Н-николаевн-на, — пока в полном ахтунге, смотрела в синие, как небо, глаза гендиректора и недоумевала, что за треш происходит с ними, ворвалось в мое подсознание. — Ч-что в-вы д-делаете?
Эк, как его переклинило, бедного. Аж заикаться начал. Не дела-а… Ничего, миленький ты мой, потерпи немного. Щас мы тебя быстренько на ноги поставим! И это говорит та, которой самой бы удержаться на ногах!
Пару раз моргнула. Перевела взгляд на мощную грудь. И Его сильные руки, опять же очень горячие, накрыли мои маленькие. О боже, какие красивые руки! В жизни таких не видела. Вкупе этот чуть хрипловатый голос… и я поплыла.
«Ваши трехдюймовые глазки путем меткого попадания зажгли огнедышащий пожар в моем сердце. Словом, бац-бац, и в точку!» Когда-нибудь слышали такое? Не-е, не слыхали… Это круче, честно-честно!
Почему-то сразу же захотелось закричать: «Мистер Диксон, это что же вы себе такое позволяете? Убери ваши загребущие руки, а то дырку сделаете! Кто потом запломбирует?». А вот не надо так смотреть! Я, между прочим, не кусаюсь.
Ноги подкосились сами. Интересно с чего это вдруг? И меня буквально размазало по груди Диксона. Еще и сердечко отчего-то бешено поскакало в груди, словно ему срочно потребовалось на свежий воздух. А я вся такая, рассекая, комфортненько так примостилась в объятиях постороннего мужика, и даже попыток выбраться не делаю.
Ой, мама, чует мое сердце, что мы стоим накануне грандиозного шухера!
— Простите, — вместо нормального и внятного ответа, вырвалось, прежде чем, успела вообще сообразить, что к чему. — Кажется, вечер перестает быть томным.
Ой! Все! Доигралась! Пора бежать сломя голову! И я бы побежала, но меня так прижали к себе, что в глазах опять звезды заискрили.
— Играете с огнем, Анастаси-ия, — и так плотоядно улыбнулся, что мне захотелось его укусить, ну или сковородкой по голове приложить.
— Так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями, — опять невпопад выпалила я.
Бли-ин, язык — враг мой! Хьюстон! У нас проблема! Или улыбаемся дальше и машем?
— Выпьем мы, когда утренник проведем, — сказал, как отрезал. — А пока… Вам уже выдали костюм снегурочки? Готовы в путь-дорогу?
— А-а-а? — это он о чем сейчас?
— Константин Юрьевич, — пояснил Рик Диксон, заметив мой недоумевающий взгляд. — Он вам передал, о моем распоряжении?
— О-о… А-а… Так это было ВАШЕ распоряжение?! — и зачем так орать? Ну, извините, так вышло!
Ай да пупсичка! Ай да молодец! Хоть бы словом обмолвился, что это распоряжение от начальства свыше!
Бедный мужик. Аж дернулся и хватку ослабил. Ну, тут я и вырвалась из его медвежьих объятий. Даже как-то некомфортно тут же стало.
— Как раз к Михайловне бежала, — сделав умный вид, кивнула.
— Серьезно? — с сомнением переспросил он, еще так выразительно брови приподнял. Мол, а вы Анастасия Николаевна, случайно ничего не путаете? Кабинет бухгалтера, по совместительству, совхоза, в другом крыле находится. Эдак так на три этажа ниже…
— Ну, так я это… — подняла глаза на потолок, пытаясь найти, что ответить. — Лифт сломался, — «Романова, да ты мастер отмазок!» — мысленно похвалила себя и покосилась в сторону лифта, который так некстати звякнул и отворил двери, выпуская спешивших на свои рабочие места, после обеда, работников.