Сердце начало радостно трепетать от приятного предвкушения. Может все же попробовать согрешить... Или нет?
В воображении начинают возникать картины мягкого мускулистого торса и того, что внизу. Черт. У меня действительно давно не было мужчины, ведь схожу с ума лишь от одной мысли об «этом».
— Лиронушка, ну подойди сюда, — говорю нежно, наполняясь предчувствием близости.
Маг молниеносно встает и садится рядом со мной на диван. Его глаза заглядывают прямо душу. Взгляд так и говорит: «только скажи, и я выполню любую твою прихоть, Катя. Любую, даже наиболее бесстыдную и чувственную».
И я хочу этого. Хочу всем сердцем и телом. Хочу отдаться в водоворот страсти, хочу почувствовать его руки на талии, а губы на губах. Хочу любить и целоваться. Хочу слышать страстное рычание возле уха и чувствовать приятную тяжесть тела. Хочу всего, но не могу... Нет, не так, и не здесь. Не сегодня.
Если наши чувства искренние и взаимные, то начинать отношения с помощью зелья — плохое дело. Это будет фикцией. А делать из любви фикцию — точно не хочу.
— Пойдем спать, Лирон. День был тяжелый, а завтра снова пообщаемся, — говорю, приложив немалые усилия, замечая разочарование и грусть на лице мага.
Ох, не такое он ожидал услышать. Но что сделаешь? Иногда сказать «нет» сегодня — это единственная возможность сказать «да», когда придет время.
Поэтому встаю и не глядя на обнаженного красавца, иду вверх по лестнице. Прямо в свою спальню. Утро вечера мудренее, поэтому увидим, что нам всем принесет завтрашний день. Стоит только скрестить пальцы, чтобы Лирон меня не убил. Но подозреваю, что одним только гневом и словесной перепалкой дело не обойдется...
Глава 14. «Приговор»
«От горчицы — огорчаются, от лука — лукавят, от вина — виняться, а от сдобы — добреют. Как жаль, что об этом никто не знает... Все было бы так просто. Ели бы сдобу — и добрели»
Просыпаюсь от звуков безумной брани и криков, которые звучат прямо в мой адрес.
— Зелье с омелой? Ты с дуба съехала, Катарина? Хоть знаешь, что тебе за это будет? Ты хоть представляешь, что могла натворить, если бы добавила еще одну лишнюю веточку? Ты бы меня убила. Одной своей тупостью моментально убила! Просыпайся, черт тебя возьми.
Чувствую, как что-то холодное хватает меня за щиколотки и изо всех сил тянет вниз. Схватится за спасительную спинку кровати я не успеваю. Поэтому вместе с одеялом падаю прямо на пол, больно ударившись ягодицами и спиной.
— Ай-й... — визжу от боли и резко открываю глаза, чувствуя, как из них сразу брызгают слезы.
Вот скотина. Я вчера была такая великодушная: ничего ему плохо не сделала, только пошутила немного и все. А он меня... Гад. Скотина. Козел.
— Как ты посмела? — кричит мужчина, подняв голос на несколько тональностей вверх.
— Что «как посмела»? — мило хлопаю ресницами, хотя боль еще не прошла.
Мужчина уже при параде. Одетый по самое горло, с мечом в ножнах, сапогах и перчатках. Вот чудак. Для чего летом носить перчатки?
— Как ты посмела отравить меня? Как посмела раздеть? Как... — Лирон краснеет от ярости, а изо рта брызжет слюна.
— Это случайно получилось. Мне Гроза сказала, что надо кинуть три веточки омелы, но у тебя травы были не подписаны, а я не экстрасенс, по виду их не различаю, поэтому всыпала, как было. В этом нет моей вины, понимаешь? Мы с тобой мило пообщались. Ничего плохо не случилось. Никто не умер. Для чего так звереть и психовать?
— О! Так в этом преступлении еще и Гроза замешана! Надо было сразу понять, что без помощи старухи тут не обошлось. Вот крестная, вот помощница. Коварная тварь. Пригрел змею на сердце.
— Она ничего плохого не сделала, — сразу взялась защищать фею. — Гроза только выпустила меня из тюрьмы и рассказала о зелье. Все. Остальное я сама наделала. Вот дом тебе убрала, разве плохо?
Ох, все выходит из-под контроля. Так и знала, что он озвереет. Начнет кричать, злиться... Черт. Надо было обойтись без зелья.
— Ну, все, доигралась, деточка. Сейчас ты узнаешь истинный гнев главного мага королевства.
Лирон на показ медленно сбрасывает белоснежные перчатки и холодными пальцами тянется к моим вискам. Я уже заранее догадываюсь, что будет дальше, но не прячусь. Все. Уже, что будет, то будет. Заслужила.
Но когда пальцы прикасаются к коже — ничего не происходит. Боль не прошивает мозг. Вилка не прокручивается в ушах. Виски не взрываются. Не возникает никаких болевых ощущений. Абсолютно. Нисколечко. Ни на грамм.