Артём Шевченко
Золушка. Versione un piratas
Клубы пыли оседали на пыльную дорогу. Карета уносилась прочь, а вместе с ней — надежды и чаяния. Мачеха и сёстры всё-таки уехали на бал, там они станут танцевать и знакомиться с кавалерами, а, возможно, даже с принцем.
А ей снова перебирать крупу.
Золушка вздохнула и отвернулась от окна. Пора приниматься за работу.
Она прошлась, разбрасывая ногами фасоль и чечевицу. Сколько тут мешков? Восемь? Девять? Хорошо, если к утру разберёт.
Громыхнуло, ударив по ушам. Золушка взвизгнула. Обернулась.
Посреди кухни оседало облако сажи, вырвавшееся из камина. Гасли, шипя, искры. А ещё там что-то ворочалось и бормотало.
Золушка прижалась спиной к стене, вооружившись половником. Позвать на помощь? Но вся прислуга разбрелась, зная, что хозяева не вернутся раньше утра.
Из камина, кашляя и отплёвываясь, вывалилось нечто — лохматое и приземистое.
— Снова напутал, — отчётливо произнесло оно. — Спасибо нерадивым хозяевам.
— Почему нерадивым? — пискнула Золушка.
Нечто повернулось на голос.
— Потому что камин не растоплен.
Мальчишка. Лет пятнадцати, не больше. Вихрастый, пухлощёкий, в грязной рубашке и штанах с подтяжками. Совсем не страшный.
— А… ты откуда взялся?
— Ты — Золушка?
— Ага.
— Значит, я не балбес, а молодец, — непонятно объяснил мальчишка. — А то всё — бездарь, бездарь…
Он споткнулся о горку пшена и скривился.
— Ну и грязища, скажу я тебе. А фея говорила — Золушка такая хозяйственная, аккуратная. Мусору накидала — жуть!
— Это не мусор! Это крупа. Горох, чечевица, фасоль, пшено. Мне это разобрать надо.
Мальчишка поднял бровь.
— У всех свои увлечения, — понимающим тоном сказал он.
— Погоди, — опомнилась Золушка. — Ты сказал — фея?
— Ну да. Плохо слышишь, что ли? Фея и есть. Фея-крёстная. А я — её… ученик, да.
— Никогда не слышала от феи, что у нее есть ученик.
— Да? — скосил глаза мальчишка. — А много ты знаешь о феях?
— Ничего, — вздохнула Золушка.
— То-то же. Так что не сомневайся. Я ейный ученик и есть.
— А как тебя зовут?
Мальчик подбоченился и важно раздул щеки.
— Имя моё слишком известное, чтобы его называть, — произнес он напыщенным тоном. И, видя, что на фраза не произвела впечатления, добавил нормальным тоном. — Можешь звать меня Мерлин.
— Так ты — волшебник?
— Только учусь, — потупился Мерлин. — Так вот! Фея послала меня! Собиралась сама, да не смогла — умчалась в Тридевятое царство, с каким-то чудищем бороться, зеленым болотным огром, или что-то такое, вот. Страшный, говорит, жуть. Так вот… Говорит, отправляйся-ка, ты, балб… гм, отправляйся, мой лучший ученик, вместо меня! Помоги Золушке!
— Как здорово! — захлопала Золушка. — А что ты будешь делать?
Мерлин вытащил из кармана смятый вчетверо листок и небольшую палочку.
— Прочту заклинание, — важно сказал он. — Фея дала. Видишь, волшебная палочка? Настоящая. Из остролиста, длиной одиннадцать дюймов, а сердцевина — из пера Феникса. Круто, да? Пара слов — и ты уже на балу, в красивом платье.
Золушка представила себе это и счастливо рассмеялась. Наконец-то заветное желание исполнится!
Но тут же она снова погрустнела.
— А крупа? Мачеха убьёт меня, если я всё не разберу.
— Ерунда! Прорвёмся! Смотри.
Мерлин направил палочку под ноги:
— Elevatorus!
Сперва ничего не произошло. А потом гора крупы ожила, зашевелилась. Тысячи зёрнышек поднялись в воздух, закружились, словно снежинки в морозном воздухе, собрались в ручейки и устремились в горшки. Спустя минуту пол сверкал идеальной чистотой — не только крупа отправилась в мешочки, но даже весь мусор вместе с сажей из камина аккуратной кучкой опустился в ведро.
— Настоящий волшебник, — прошептала Золушка.
— Не, только учусь, — ухмыльнулся Мерлин. — Честно говоря, я и не знал, что заклинание и грязь соберёт.
— Значит, это так просто? — обрадовалась Золушка. — Я тоже слышала про заклинания. Как там?.. Крибле, крабле…
— Но-но, — оборвал её ученик феи. — Поаккуратнее с этим! А то будет тебе, — он сделал страшные глаза, — буммс! Понятно?
— Я не хотела…
— Да ладно. Всё равно у тебя пера Феникса нет. Давай лучше отправим тебя на бал.
Мальчик развернул листок и всмотрелся в закорючки. Щурясь, пошевелил пухлыми губами, бормоча под нос:
— Тык-ва… Крыс-сы… Слушай, ну и бред: крысы, тыквы. Это какая-то выписка из амбарной книги. Похоже, я взял не тот листок.
Он поднял глаза к закопчённому потолку и страдальчески скривился.