— Илья Сергеевич Гончаров? — ответил вопросом на вопрос мужчина. Его вид выражал крайнее напряжение.
— Да, он самый, — с улыбкой отозвался Илья, хотя нехорошее предчувствие опять кольнуло. — Вас что-то беспокоит?
— Можно мне поговорить с вами наедине? — спросил мужчина, кивая в сторону медсестры, которая застыла рядом с Ильей.
— Конечно. Любаш, оставь нас, пожалуйста, ненадолго, — попросил Илья.
Девушка недовольно хмыкнула, но из палаты вышла.
— Присядьте, пожалуйста, рядом. Мне так легче будет говорить. Голова болит, когда приходится смотреть вверх, — попросил мужчина.
Илья взял стул и присел возле кровати больного. На какое-то время в палате повисла тишина. Пациент внимательно разглядывал Илью, словно пытаясь вспомнить, где мог его видеть. Видно, кого-то он сильно тому напоминал. Илья же сидел и терпеливо ждал, когда тот заговорит. Неосознанно, хотелось оттянуть этот момент.
— Удивлены, что я позвал вас? — наконец произнес больной. — Ведь, Любаша, наверное, уже доложила, что чувствую я себя хорошо.
— Признаться, да, немного удивлен, но всегда готов выслушать. Работа такая, — хирург дежурно улыбнулся, мысленно прикинув сколько осталось до конца смены.
— Речь пойдет не о вашей работе, — задумчиво произнес мужчина.
Илье этот разговор нравился все меньше.
— Не думайте, я не сумасшедший и вполне отдаю себе отчет, — как будто прочитав его мысли, вновь заговорил мужчина. — Меня зовут Синицын Кирилл Алексеевич. Я работаю на кафедре археологии в университете, — Илья только молча кивнул. — То, о чем пойдет сейчас речь, мне тоже непонятно, как и вам.
— Я еще даже не знаю, о чем вы собираетесь говорить.
— Сейчас все поймете, — он немного помолчал, а потом продолжил: — Позапрошлой ночью мне приснился странный сон… Очень, я бы даже сказал, нереально красивая девушка предсказала, что я умру сегодня в девять часов утра, — тут он жестом остановил возражения, готовые сорваться с губ Ильи. — … И что я должен отдать вам одну вещь. Эта вещь давно хранится у меня, она очень старинная и ценная. Вы даже представить не можете, какая она дорогая по современным меркам. Не буду рассказывать, как она попала ко мне. Скажу только, что завладел я ей незаконным, скорее даже подлым путем. Всю жизнь я стыжусь своего поступка, но и расстаться с этой вещью не могу.
Тут Илья не выдержал. Разговор все больше становился похож на откровения сумасшедшего.
— Давайте прекратим все это, — строго произнес он. — Сны снами, но причин думать о смерти у вас нет. Вы быстро поправляетесь. Максимум через неделю вас выпишут. Так что, просто постарайтесь успокоиться.
— Я все время думаю, почему именно вам должен отдать ее, — тот даже не услышал того, что говорил врач, продолжая развивать тему. Больной как будто говорил с самим собой, даже не смотрел на Илью. — Я ведь даже не знаю вас… Эта вещь может принадлежать только одному человеку, с которым я не виделся уже много лет. Но уж точно не вам, — он перевел на Илью затуманенный взгляд. Мысли его витали где-то далеко. — Я размышляю над этим почти два дня. Теперь мне кажется, что авария подстроена, и то, что после нее я попал в вашу больницу, тоже неслучайно.
— Кирилл Алексеевич, с такими вещами, это вам не к врачу надо обращаться. Я вам тут вряд ли чем смогу помочь.
«Это уже детектив какой-то получается, причем, с манией преследования», — подумал Илья.
— Наша больница дежурила по скорой, вот вас и доставили сюда.
— Понимаю… — медленно произнес мужчина. — Вчера я попросил жену принести мне эту вещь, чтобы отдать ее вам.
— Ну вещей мне ваших не надо. И предложений не надо, — Илья раздраженно повел плечом. — Оставьте эту вещь у себя. Попрошу Любашу сделать вам укол успокоительный.
— Нет, нет, — поспешно прервал его Кирилл Алексеевич, — не надо мне никакого укола. Откройте, пожалуйста, тумбочку и достаньте оттуда коробку, — попросил он.
Что за ерунда! Сил нет даже сидеть и держать глаза открытыми, а еще приходится мириться с придурью пациентов. Борясь с раздражением, Илья достал небольшой фанерный ящик и протянул больному, но тот не взял его.
— Теперь это принадлежит вам. Посмотрите, что там.
Открыв крышку, Илья увидел небольшой сосуд с ручкой, похожий на джезву или турку, по-простому. Он достал его и повертел в руках. Сразу видно, что сосуд старинный, хоть и натертый до блеска.
Илья посмотрел на Кирилла Алексеевича и заметил, что тот наблюдает за ним с лихорадочным любопытством во взгляде.
— Вот, возьмите, — с этими словами Илья протянул пациенту сосуд. — Вещь, на самом деле, очень красивая.