— Ой! — покраснел король и быстро оглядел свой костюм. Нет, с костюмом всё было в порядке. И даже ширинка не расстёгнута (а вот у одного из ближайших придворных она была расстёгнута, но король не стал ему об этом говорить, чтобы не расстраивать хорошего человека).
Торжественная процессия снова тронулась в путь, но вот уже два голоса выкрикнули обидную фразу громче прежнего.
— Ну чего они дразнятся? — спросил король у того придворного, который забыл застегнуть ширинку. — Я же одетый!
— Не обращайте внимания! — отвечал придворный. — Все видят, что вы не голый, а очень даже нарядный. А если кто не видит — тому надо зрение проверить! У знахаря. В подвалах тайной канцелярии!
— Ой, смотрите, голый король! — снова крикнули в толпе.
— Уведите детей! Король голый вышагивает, стыд-то какой!
— С его-то фигурой! Постеснялся бы уж жирами трясти при всём честном народе!
— Я жирный, да? — смущённо пробормотал король и ущипнул себя за бок.
— Ну, вы, конечно, немного полноваты, — признался придворный.
— А у вас зато ширинка расстёгнута! — обрадовался король.
Стражники свирепо уставились на простой народ. Народ хлопал глазами и вовсю изображал радость и подобострастие. Но в глубине толпы кто-то снова крикнул:
— Наш злосчастный король голый ходит по улицам! Нечего одеть нашему королю! Всё раздал бедным наш благородный, но голый король!
— Я так больше не могу, — чуть не плача, воскликнул король. — За что они меня так? Ну даже если я голый, им-то какая разница?
— Да не голый вы, — хором сказали придворные.
— Голый-голый! — крикнули из толпы народовольцы.
— Вот видите! — вздохнул король. — Им, со стороны, виднее, какой я. Прикройте меня, а то срам один!
— Мы вас уверяем, что вы — такой же голый, как и мы! — заверили придворные, — Взгляните на себя и на нас!
— Вот это да! Голый король с голыми придворными по улице идёт! — выкрикнул кто-то совсем рядом (это был один из младших придворных — его подкупили народовольцы).
Король осторожно, превозмогая стыд и страх, опустил глаза на свои ноги. Потом скользнул взглядом выше. И выше. Никакой одежды на нём не было и в помине! В ужасе король уставился на своих одетых придворных.
— Но ведь я же в самом деле голый! — закричал он. — Как это могло случиться? И как мне теперь от такого позора отмыться?
— Ура, получилось! — обрадовались в толпе народовольцы. Они знали, что король очень доверчивый, и его легко сбить с толку. А теперь, когда даже простой народ видел перед собой голого короля, революцию совершить было совсем не трудно. Но доверчивого монарха народовольцы убивать не стали — чтоб их потом не прокляли грядущие поколения и не назвали цареубийцами.
— Кажется, ваше бывшее величество, вы умираете от пережитого стресса, — сказал главный народоволец.
И доверчивый король поспешил умереть.
Всё из-за причёски
— У нашей сестрёнки не было бы проблем с мужчинами, если бы она что-то сделала со своей причёской, — говорит одна завитая крашеная бабёнка другой. Обе они — на одно лицо, обе вполне уродливы и напоминают привокзальных торговок семечками, но считают себя красотками хоть куда.
— Знаешь, я давно ей о том же говорю, — поддакивает вторая. — А то так и останется старой девой! Попомни мои слова — старой останется девой!
Если бы у них самих не было проблем с мужчинами, они бы, конечно, занимались сейчас какими-нибудь милыми домашними делами вместо того, чтобы судачить о проблемах сестры, но с мужчинами им не повезло, и это ещё один повод для того, чтобы осуждать бедняжку.
— Мы потратили на неё наши лучшие годы, а она, тварь неблагодарная! Да мы бы уже сто раз выскочили замуж, если бы не возились с этой дурищей!
— Мне кажется, она это назло нам делает! Отличная ведь деваха, всё при ней, надо бы только стрижечку сделать, и всё будет тип-топ! А то ведь стыдно даже — мужики разбегаются, взглянуть на неё боятся, во всей округе ни одного подходящего жениха уже не осталось!
Сварливые тётки целыми днями сидят на краю скалы и перемывают косточки своей непокорной сестрице. Пока однажды в их краях не появляется бродячий брадобрей, с походным зеркалом и прочими необходимыми инструментами.
— Вы ведь сможете привести в порядок голову нашей непутёвой младшенькой? — кидаются к нему старшие сёстры непричёсанной красавицы.
— В один момент, — обворожительно улыбается брадобрей и принимается точить и без того уже опасную свою бритву.
— Уж мы отплатим вам, уж мы отплатим! — радуются в один голос кошмарные тётки. — Медуза, сестричка, тут к тебе парикмахер-визажист пришел!