– Други, я тоже ничего не понимаю! – блаженно улыбнулся король Йорли. – Так давайте за это выпьем!
– За што? – одарил его тяжелым взглядом Виньогрет.
– За понимание! – провозгласил Йорли, поднимая кружку.
Каменная бутыль казалась бездонной.
– За понимание! – взревели гномы и застучали заскорузлыми трудовыми ладонями по столу.
– Братец, – к Редьярду подобрался шут. Шел он очень прямо, несмотря на лихорадочный блеск в глазах и двоих уважающих себя мастеров, которые вели его под руки. – А я ведь понял, о чем тебе пытается сказать уважаемый друг Виньогрет! Ик! Вот они – издержки вербаль… ик… ного общения! Цеховой старшина, может быть, вам стоит действовать по-другому?
– Не понял? – удивился тот.
Дрюня, поддерживаемый гномами, наклонился к нему и что-то горячо зашептал на ухо.
– О! – гном с изумлением посмотрел на него. – О! Я и не думал, что все так просто и сложно одновременно!
– Конечно! – воскликнул шут. – Ну посуди сам, почтенный старшина, откуда бы его нетрезвому величеству знать, что… – и он снова зашептал ему на ухо.
– Дрюня, ты меня не уважаешь! – погрозил ему пальцем Редьярд. – Я почти трезвый!
– А я – почти нетрезвый! – воскликнул король Йорли и поднял кружку. – За здоровый образ жизни!
– За образ! – заулыбались гномы, топая ногами.
Некоторые из них, после опорожнения собственных кружек, сталкивались друг с другом лбами с таким звуком, будто были взрослыми лосями, а не гномами.
Принц Аркей наклонился к отцу.
– Ты позволишь мне уйти?
– Больше не можешь пить этот божественный напиток? – удивился тот.
– От этого божественного напитка я забыл, как зовут всех присутствующих, включая меня самого! – признался принц. – А мне завтра еще работать целый день!
– И завтра, и послезавтра, и после свадьбы… – захохотал его величество. – Сынок, как я рад, что ты пошел в мать!
– То есть медового месяца у меня не будет? – уточнил Аркей.
– Седмица! – отрезал Редьярд, прекращая смех. – Опосля всех празднеств! А потом нас ждет служение отечеству!
Аркей поднялся и поклонился присутствующим со всей осторожностью – пол под ногами вел себя странно. Дворцовым каменным плитам так себя вести ну никак не полагалось!
– Прошу меня простить, ваши величества, ваше высочество… – он бросил удивленный взгляд на неподвижно застывшего принца Харли. Как выяснилось впоследствии, после первой порции каменной водки тот так и заснул. – …И вы, уважающие себя мастера! Меня ждут нет… нел… нето… ложные дела! – К гордости отца, старший сын почти справился со сложной фразой. – Поэтому я вынужден вас покинуть! Приятного… – на слове «времяпровождения» его высочество запнулся и аккуратно вышел.
– Молодежь! – вздохнул король Йорли, с сожалением поглядев на сына, спящего с открытым ртом, но высоко поднятой кружкой. – Вот мы в наше время гудели ночи напролет! Рэд, помнишь ли ты мой первый визит в Ласурию? Мне было… Сколько же мне было?
– Пятнадцать, – улыбнулся его величество. – Ты был веселый, прыщавый и озабоченный! Скольких девок мы попортили!
– Да-а! – подал голос Цеховой старшина и вдруг швырнул в дальнюю стену свою кружку. – Дети нынче не те! Без почтения к предкам растут! Хоть кол им на голове теши!
Повинуясь движению огненных бровей, уважающие себя мастера поставили перед ним новую посуду, полную до краев.
– За предков? – осторожно поинтересовался Йорли, заметив, как потемнел лицом Виньогрет.
– За них! – топнул ногой тот. – Они, между прочим, думали только о работе! Как бы поглубже вгрызться в земные недра! А этим желторотикам любовей подавай!
– За предков! За земные недра! – завопили гномы, приходя в невиданный экстаз. Несколько кружек лопнули в чересчур возбужденных руках.
Вылив в себя всю порцию каменного пойла зараз, рыжий старшина вспрыгнул на стол и взревел:
– Я от него балдею! – пытаясь перекрыть рев уважающих себя мастеров, подпевающих главе делегации, заорал Дрюня Рэду. – Это ж мехи, а не легкие!
По древнему замку ласурских королей неслось, сдувая тех, кто попадался на пути: