— Наедине не буду, Брунь, Пресвятыми тапочками клянусь! Но на людях припечатаю тебя, как положено! Иначе случится конфуз для нас обеих!
Матушка махнула рукой. Что спорить с упрямой девой? Скинув неудобные туфли, прошла на ковёр и опустилась рядом с подносом.
Бутылка была предусмотрительно открыта. Вокруг горлышка витал изящный, как бабочка, аромат гаракенского розового вина. Вдохнув его, Бруни даже глаза закрыла от наслаждения. Пить такой напиток казалось кощунственным — им можно было только дышать, наслаждаясь, как воздухом после грозы, полным запахов свежести и зелени.
— Сейчас попробуем! — кровожадно провозгласила Старшая королевская булочница, тревожа волшебство момента. — А всё-таки в подруге-принцессе есть свои преимущества!
Матушка сердито фыркнула.
Ванилла разлила вино по чудным высоким бокалам, сунула ей в руки кусок сыра, похожий на кружево и, подняв бокал, сказала грубовато:
— Ну... за то, чтобы ты меня, наглую любопытную дуру, простила!
— Знаешь, я на тебя и не сердилась, — тихо произнесла Бруни, касаясь её бокала своим, — просто не успела понять, что происходит. Теперь же, наоборот, благодарна тебе от всей души! Только ведь, в связи со всеми этими событиями, появилась у тебя одна проблема, которую с кондачка не решишь...
Ванилла, уже выдувшая вино, побледнела и уронила бокал.
— Его Высочество Аркей на меня сердит? Или, того хлеще, Его Величество?
Матушка покачала головой, лукаво улыбнувшись, и торжественно довершила:
— Платья у тебя нет! И у Перси тоже! А ведь быть вам подругами на моей свадьбе!
— Ох, мешалки-венчики! — захлопала глазами Старшая королевская булочница. — Ох, ты меня убила в самое глубокое место моей души! Свадьба...
— ...Завтра! — покивала Бруни, примеряясь не к самому событию, а к тому, что оно вообще возможно.
Ванилла вскочила, едва не наступив в поднос с едой.
— Так надо бежать! К мастеру Артазелю! Авось найдёт для меня минутку! И Перси надо сообщить!
— Стой, оглашенная, стой! — тщетно пыталась остановить её Матушка, но та, размахивая руками, как всполошённая кура крыльями, уже выскочила из покоев принца.
В двери заглянул Лисс Кройсон. Окинул комнату внимательным взглядом. Одними глазами улыбнулся Матушке и скрылся. От этого безмолвного тёплого внимания у неё неожиданно стало спокойно и тихо на душе. Не беда, что не поговорила с Ваниллой о Дрюне — ещё будет время. Жизнь вернёт на свои места всё. И всех. Она, Брунгильда Рафарин, не останется без близких и друзей!
Закусив хлебом с сыром, нежным куриным рулетом с зеленью, Бруни снова наполнила бокал и загляделась на играющие в камине языки пламени. Огонь дышал теплом. Его поцелуи невольно напомнили о Кае. О его нежности, уверенности и силе. И о том, что уже сегодня они уснут вместе, крепко обнявшись, на широкой кровати, укрытой простым солдатским одеялом.
Кто-то заскрёбся с той стороны в дверь, прогоняя сонливость. Бруни подумала, что вряд ли знатные дамы сидят на полу без туфелек, рядом с подносом, полным еды и початой бутылью вина, однако махнула на этикет рукой. Она — не знатная дама! Трактирщица, да, знатная!
— Войдите!
Створки распахнулись, впуская... огромного серого пса с оранжевыми глазами. Тот постоял на пороге, жадно нюхая воздух, затем прошёл в комнату, аккуратно переставляя длинные лапы, и сел напротив опешившей Матушки, выразительно поглядывая то на неё, то на рулет.
— Ты кто? — с опаской поинтересовалась Бруни, но рулет нарезала, выложила на чистую тарелку и поставила перед гостем.
— Госпожа позволит пояснить? — раздался звонкий голос.
Лисс Кройсон стоял на пороге навытяжку.
Она кивнула.
— Это любимый пёс Его Величества — Стремительный или Стрёма. Кобель восьми лет от роду, породы Весеречских волкодавов. Имеет на счету около пятидесяти матерых волков и волчиц, и мелкой живности без счета. Однако ж в общении смирен и деликатен. Гуляет по дворцу, где пожелает, когда Его Величество не на охоте.
— Стрёма, — пробормотала Бруни, протягивая псу открытую ладонь, — ты позволишь тебя погладить?
Волкодав посмотрел на неё с интересом, но голову согласно наклонил, разрешая потрогать себя между ушами.
— Вот и подружились! — улыбаясь, заметил Лисс.
— Немаловажную роль в этом сыграл рулет! — засмеялась Матушка, почёсывая пса за острым ухом.
Тот блаженно вздохнул и вдруг повалился на пол, уронив большую голову ей на колени.
— И что мне с тобой делать? — изумилась Бруни.
— Брюхо чесать! — пояснил адъютант Его Высочества. — Но, если желаете, я его выведу...
Стрёма укоризненно посмотрел на него.