— Так заметно? — расстроилась та.
— Красивый румянец, — деликатно усмехнулась горничная. — Так что это было?
— Гаракенское розовое.
— Поднимите руки... Вот так... Оно, к счастью, легко выветривается! Катарина!
Темноволосая девушка, лукавым личиком напоминающая лисичку, тут же отозвалась:
— Да, госпожа Туссиана?
— Сбегай к мэтру Жужину за букетиком разумицы. Такие мелкие цветочки, — она повернулась к Бруни, — нежно-розового цвета. Они подойдут к новому платью, а их аромат приведёт вас в чувство.
— Туссиана, что бы я без вас делала! — пробормотала Матушка.
Горничная иронично блеснула глазами, однако ничего не ответила.
Новое платье оказалось тёмно-малиновым, вышитым редкими золотыми звёздами. Бруни в жизни не видела подобной роскоши!
— После ужина вас будет ожидать мастер Артазель, — пояснила Сузон, зашнуровывая обновку. — Так туго? Нет? Вот и хорошо... Свои шедевры он шьёт только по ночам, говорит, старческая бессонница суть движитель вдохновения! Так что ваше свадебное платье обещает быть чем-то выдающимся!
— Только этого мне не хватало! — вздохнула Бруни, представив себя в белом, пышном и выдающемся — кочан капусты, а не невеста!
***
— 'Твоё участие в его судьбе вызовет слишком много любопытства и кривотолков' — так Рэйвин сказала тогда, — Редьярд выпил ласуровку, не чокаясь с шутом.
Тот, слушая друга, давно позабыл о выпивке. Подпёр подбородок длинными сплетёнными пальцами, с горечью глядя на короля. В год рождения Арка Дрюня ещё не был королевским шутом. Просто приятель, с которым весело проводить время в бесконечных попойках. Те попойки он прекрасно помнил, а вот о событиях, происходивших тогда во дворце, слышал из уст Редьярда впервые.
— И она была права, как, впрочем, и всегда! — вздохнул Его Величество и вдруг улыбнулся. — Рассудительная Рэйвин... Порой мне не хватает её мудрости, веришь, брат?
— Верю! — улыбнулся в ответ тот и вновь разлил напиток. Королеву он помнил прекрасно. — За Её Величество! Виват!
— Виват! — согласился Редьярд. — А ведь были моменты, когда мне хотелось её придушить!
— Полагаю, ей тоже, — лукаво блеснул глазами Дрюня, — но ты продолжай исповедоваться, братец, я слушаю!
***
— Присядь, дорогая!
Фирона послушно села. Раз Рэйвин разрешила ей сесть в её присутствии, значит, разговор пойдёт серьёзный.
— Довольна ли ты службой первой фрейлины королевы? — между тем, принялась спрашивать собеседница. — Устраивает ли тебя жалованье, выделенные покои?
Северянки не умели притворяться. Фирона поднялась, нервно комкая в руках платок.
— Ваше Величество, со мной вы можете быть откровенной! — воскликнула она. — К чему эти заходы издалека? Вы собрались отправить меня обратно в Узамор?
Рэйвин посмотрела на неё с изумлением.
— Почему ты так решила, Фирона? Разве я слыву среди людей неблагодарной? Разве забываю тех, кто был рядом со мной в трудное время?
Зрачки фрейлины расширились. Бледность будто присыпала мукой веснушки на некрасивом лице.
— Вы хотите... — прошептала она.
Быстро подойдя, королева взяла её за руки.
— Только, если ты тоже захочешь этого, дорогая! Приданое, пышную свадьбу, всё, что полагается, я обеспечу! Не смогу дать тебе только любви будущего мужа. Её ты должна будешь добиться сама!
Фирона молчала, поражённая неожиданным известием, как громом, раздавшимся с ясного неба.
— Ну же! — мягко произнесла Рэйвин.
Посмотрев в глаза королеве, фрейлина успела увидеть отголосок боли, давно знакомой обоим. Но всё же спросила:
— Кандидатура уже известна?
— Ты его хорошо знаешь, — странным глухим голосом ответила та. — Графу Атрону рю Воронну прочат место второго посла Ласурии в Крее. Как ты понимаешь, женитьба для дипломата — дело первой необходимости!
— А он согласится? — засомневалась собеседница.
— Если я прикажу — согласиться! — холодно произнесла собеседница, и Фирона, не выдержав, закричала:
— Но как же вы? Как же?!
Рэйвин осторожно высвободила пальцы. Отошла к окну. И уже оттуда сказала:
— Я жена и мать! Такова воля Пресветлой, и не мне в ней сомневаться! О твоих чувствах к нему я знала всегда, Фирона. Но это не отдалило тебя от меня... наоборот! Нынче Индари даёт тебе шанс, упущенный мной! Взамен я попрошу лишь об одном... одолжении!
Фрейлина смотрела на свою королеву с восторгом и ужасом, с горечью и обожанием. И с бесконечной преданностью.
— Для вас, Ваше Величество, я сделаю, что угодно! — наконец, сказала она.
Рэйвин невесело усмехнулась:
— Дорогая, тебе придётся стать матерью!
***
— А это, собственно, вся исповедь, — неожиданно улыбнулся король и облегчения в улыбке проскользнуло больше нежели сожаления. — Мы с Рэйв никогда не любили друг друга, однако с того момента шаг за шагом учились уважать личное пространство другого. Я не был ей хорошим мужем, но всегда был хорошим правителем своей страны. И она заняла место рядом. Достойное место. Да и матерью она оказалась замечательной. Жалею, что Кольке не досталось ее любви сполна, как Арку! Глядишь, и вырос бы чуток посерьезнее...