Звякнул колокольчик на двери. Один – пауза – два раза. Не из близкого круга кто-то. Не ко времени!
Виньогрет нажал одну из кнопок на рабочем столе. Дверь щелкнула, открылась, впуская… Хранителя Королевского Молота.
Старшина торопливо поднялся, склонился в низком поклоне, поспешил встретить гостя у порога, под руки подвести к гостевому креслу – таковых стояло в его кабинете три, с большим количеством оппонентов спорить Виньогрет считал пустым делом.
- Мое почтение, уважаемый Хранитель! Выпьете чего-нибудь освежающего?
Тоннертротт пришел без Молота, значит, разговор пойдет личный и можно выпить!
- С удовольствием позавтракаю с тобой, почтенный Старшина! – прошамкал Хранитель, лукаво улыбаясь. – Слыхал я о твоей чудесной ветчине! Желаю отведать!
Склонив голову в знак согласия, Виньогрет откинул на столе деревянную панель, под которой располагались несколько кнопок. Нажал их в определенной последовательности. Тоннертротт внимательно следил за ним.
- Рофельхаарт придумал, - довольно улыбнулся Старшина, - младшенький мой. Закодировал те блюда, что я люблю и чаще всего ем. Стоит мне набрать этот код здесь – номер блюда высвечивается на кухне.
- Однако! – удивился посетитель. – Приятно видеть, как умнеют дети старых соратников, уважаемый мастер!
- Воистину! – расцвел тот.
Спустя несколько минут в кабинет вошла дородная гномелла, легко неся по подносу на каждой ладони. Ловко составила их на стол. На блюдах истекала прозрачной морозной слезой пышная буженина и розовая ветчина, украшенные солеными грибочками и кислой капусткой. Финьорина, экономка в доме Виньогрета, достала из высеченного из цельного дубового ствола буфета штоф самогона, хрустальные стопки, составила на стол. Поклонилась и бесшумно исчезла.
Виньогрет повел рукой, приглашая отведать яства.
Почтенные гномы закусили. Выпили. Крякнули. Снова закусили.
- Итак, - сказал Тоннертротт, с довольным видом откидываясь на спинку кресла, - Его Величество Редьярд Третий ночью прислал порталом вестника – договор найден и может быть предоставлен для экспертизы по первому нашему требованию. Но с условием.
- С каким же? – спокойно спросил Старшина.
Все верно. В подобной ситуации он бы тоже поставил условие, а то и несколько!
- Договор будет доставлен в Синие чертоги наследным принцем, который не выпустит его из рук, дабы не допустить подмены. Думаю, не стоит говорить, что случится, если на Его Высочество Аркея здесь будет совершено нападение?
- Спаси Руфус и Торус! – сделал оберегающий жест Виньогрет.
- В связи с этим я объявляю десятидневную подготовку к Великому Мастеровому Сходу. Срок достаточный для обеспечения безопасности пребывания Его Высочества у нас и вызова отсутствующих старшин. Нам важно всех убедить в том, что договор подлинный!
Виньогрет задумчиво разлил по новой. Ласурский принц вряд ли пробудет в Чертогах больше нескольких часов - времени, достаточного для того, чтобы ознакомить всех Цеховых старшин с личным мастеровым клеймом Его Величества на договоре. Но и за несколько часов может случиться всякое!
- Что требуется от меня, почтенный Хранитель? Помогу, чем смогу!
- Тебя, уважаемый, прошу не вмешиваться в дискуссии, каковые обязательно возникнут, а тако же соблюдать спокойствие и невозмутимость, какие подобают Цеховому старшине. В общем, все то, с чем ты прекрасно справляешься!
Тоннертротт выпил, повторно насладился ветчиной и отбыл, оставив хозяина дома в недоумении.
Отдернув шторку и глядя на спешащих по делам соотечественников, Виньогрет Охтинский Синих гор мастер раз за разом задавал себе вопрос: «Ради чего приходил такой уважаемый гном, как Хранитель Королевского Молота?» И не находил ответа.
***
Весенние ветры были сильными, теплыми. Их так любил Эдгар Мореход! Смотрел грозовыми глазами вдаль, смолил трубочку, хищно шевелил ноздрями – старый моряк чуял скорую навигацию, как гончая – охоту, мечтал увидеть, как торговые караваны покинут порт, чтобы уйти через успокоенный весной пролив в Гаракен или дальше, к окраинам Дикоземья. Страсть к перемене мест жила в нем с раннего детства. Передалась она и дочке, ранее носящей имя Матушки Бруни, а ныне именуемой Ее Высочеством Брунгильдой Ласуринг, герцогиней рю Мерсаль.
Кажду весну Бруни, ни разу не покидавшая родной Вишенрог, приходила на пляж и смотрела вдаль – как когда-то отец – и в груди трепетно и нежно пела страсть к приключениям, так и не нашедшая выхода среди трактирных чугунков и сковородок. Вот и сегодня Ее Высочество, не так давно с этими самыми чугунками и сковородками расставшаяся, стояла на уже подсохшем песке столичного пляжа, что спускался к морю от Набережной Русалок, и смотрела вдаль, задумчиво вертя на безымянном пальце левой руки перстень с огромным рубином. Сие чудовищное украшение преподнес ей Его Величество Редьярд Третий, получив известие о скором появлении наследника.