Ее губы тронула улыбка. Надо же, какими словами стала думать! «Гражданка»! Гражданка Ласуринг…
Принцесса скользнула взглядом по небу: солнце уже высоко. Пора возвращаться назад, во дворец.
– Я здесь, – раздался тихий голос из-за спины.
Григо Хризопраз не оставлял ее одну в прогулках по городу и за его пределами, пусть иллюзорная внешность и не давала людям узнать свою принцессу.
– Едем! – кивнула она.
В последний раз обежала глазами пляж: небо с росчерками редких чаек, море… Решительно развернулась и направилась на набережную, где ждал неприметный экипаж. Сев в карету, посмотрела на Григо. Тот держал во рту трубку, но при принцессе не курил. В руках у него была голубая бархатная папка с вензелями – документы для доклада. Бруни кротко вздохнула.
По прибытии во дворец ее взяла в оборот герцогиня рю Воронн. Статс-дама после новостей о беременности принцессы строго контролировала режим ее питания и сна, и никакие уговоры, срочные дела или неудовольствие Ее Высочества решимость Ее Светлости поколебать не могли.
Бруни торопливо ела, мечтая побыстрее увидеть тарелку пустой (тогда принцесса будет выпущена из-за стола зоркой Фироной) и пойти в кабинет, к своему рабочему месту, теперь заваленному бумагами не хуже стоящего напротив стола мужа. Однако едва она шагнула в гостиную, как ее позвал секретарь:
– Ваше Высочество, вам записка!
И протянул какой-то клочок бумаги. Взяв его, Бруни прочитала единственное слово, написанное большими угловатыми буквами: «ПРАИЗВОЛ!», и с недоумением взглянула на Григо:
– И что это значит?
Тот хмыкнул:
– Видите ли, сегодня неприемный день, однако к вам просится некая матрона Мипидо… Дворцовая охрана стойко держит оборону, но ее энергия грозит сровнять оплот ласурских королей с землей!
– Клози! – воскликнула Бруни. – Григо, ну что же ты стоишь, веди ее сюда!
Секретарь сурово нахмурил брови, хотя его губы дрожали от едва сдерживаемого смеха.
– Не могу, Ваше Высочество! Ее нет в списке постоянных посетителей!
– Где этот список? – строго спросила принцесса. – У вас?
– Конечно! Я же сам его составляю, основываясь на ваших ежедневных планах!
– Дайте!
Хризопраз порылся в голубой папке и протянул ей бумажный лист. Бруни размашисто вписала имя и вернула список. Прочитав его, Григо в изумлении взглянул на принцессу.
– Ваше Высочество, здесь написано «Туча Клози»…
– Пресвятые тапочки! Отдайте! – потребовала Бруни. Исправила имя, подумала и добавила: «Немедленная аудиенция».
Посмеиваясь, секретарь забрал список и вышел.
Бруни догадывалась, что он мухлюет с перемещениями внутри дворца, поскольку путь из одного его конца в другой зачастую занимал у Григо подозрительно мало времени. Вот и сейчас мощное контральто Тучи Клози послышалось достаточно быстро, заставив напрячься дюжих гвардейцев в синих мундирах, охраняющих двери покоев королевской четы. А Бруни взволнованно прижала руки к груди – сейчас все ее прошлое звучало голосом матроны Мипидо, одной из тех подруг, которых принцесса надеялась не потерять и в настоящей жизни!
Двери распахнулись, впуская главу Гильдии прачек. Клозильда, в платье цвета томатного соуса, подбитом мехом плаще и красном капоре, напоминала помидор сорта «бычье сердце» – такие выращивали на юге страны и осенью привозили на вишенрогские рынки, где они важно лежали на прилавках, поблескивая яркими боками, и габаритами подавляли окружающие овощи.
Матрона всхлипнула, стиснула пухлые руки и попыталась поклониться с изяществом битюга, по ошибке зашедшего в посудную лавку.
– Клози, моя дорогая Клози! – воскликнула Бруни, бросаясь к ней и пытаясь удержать от поясного поклона. – Как я рада! Дай-ка посмотрю на тебя – ты прямо цветешь!
– Да ты тож неплохо смотришься, Твое Высочество! – ответила та, явно собираясь взрыднуть. – Даже те симпатичные, но сердитые солдатики у входа во дворец не смогут покобелить моего мнения и испортить настроение от встречи с тобой! Ой… то есть вами!
– Наедине обращайся ко мне, как прежде, прошу! – Бруни подвела гостью к дивану и заставила сесть. – Расскажи, что там у нас, как там?
– Все путем, – заулыбалась Клози, – мастер Пип освоил оборотничью кухню, да так, что к нему зубастые со всего Вишенрога столоваться приходят и нахваливают! Вдова Рашписа померла седьмого дня. Прямо во сне и отбыла в чертоги Пресветлой – хорошая смерть, всем бы так! Да вот денег на похороны еле наскребли! Кварталом собирали – своих-то сбережений у нее, как вы… ты знаешь, и не было. А Виеленна твоя никак замуж собралась за Питера, только оба делают морды каменны, едва речь заходит о летнем тепле. Видать, огласки хотят избежать, да только модистки уж нашептали, что дева приходила на платья поглазеть.