По щекам бабушки вновь покатились крупные слезы. Они капали с подбородка в мягкую шерстку Тинтина.
— Я умоляла ее расстаться с ним, и наконец она решилась, — сквозь слезы сказала Маргарета. — После того, как он стал жечь ее и она попала в больницу! После этого она его бросила!
— Жечь? — прошептала пораженная Фредрика.
— Он жег ее спичками, — ответила Маргарета. — Привязывал к кровати и жег горящими спичками!
— Вы не обращались в полицию? — в ужасе спросила Фредрика, с трудом сдерживая тошноту.
— Конечно, обращались, но что толку?! Норе пришлось переехать в другой город и начать новую жизнь под другим именем.
— Подождите, вы хотите сказать, что его не осудили? Несмотря на то что Нора получила такие тяжелые травмы?!
— Я хочу сказать, что мы не знали, кто он, — резким, надтреснутым голосом ответила Маргарета. — Вы что, не понимаете?! Нора даже не знала, как его зовут. Он сказал, что она может называть его просто «Мужчина», а встречались они всегда дома у Норы.
— То есть она не знала, как его зовут, где он живет и кем работает? — недоверчиво переспросила Фредрика.
Маргарета молча кивнула.
— Но что же такое они должны были совершить вместе? Он рассказал ей?
— Они собирались наказать всех женщин, которые не любят своих детей и отказываются от них, — прошептала Маргарета. — Именно так и поступила мама Норы — сначала попыталась отказаться от дочки и так никогда и не полюбила ее.
Стокгольм называют одной из красивейших столиц, однако Алекс Рехт уставился в окно своего кабинета вовсе не поэтому. Он не знал, сколько минут сидит так и смотрит на город. Сидит и думает. Потому что после звонка Фредрики подумать было о чем.
— Он наказывает их, Нора говорила правду! — кричала в трубку Фредрика, боясь, что ее не расслышат — сеть брала скверно. — Он наказывает их за то, что они причинили вред своим детям! А девушки помогают ему, потому что у них самих было тяжелое детство! Это месть, Алекс!
— Постой, — растерянно перебил ее Алекс. — У нас же нет никаких сведений о том, что Лилиан Себастиансон или малышка подвергались насилию… если, конечно, Габриэль Себастиансон не использовал собственную дочь, — поспешно добавил комиссар, вздрогнув от одной мысли, что такое возможно.
— Нет, дело не в этом! — рьяно возразила Фредрика. — Он наказывает матерей, а не отцов! Он мстит женщинам!
— Но если мать видит, что отец делает с их дочерью и закрывает на это глаза, разве этого недостаточно?
— Возможно, — помедлив, согласилась Фредрика. — Остается только узнать, как он находит их.
— Кого «их»?
— Откуда он узнал, что у Лилиан Себастиансон проблемы дома? В полицию по этому поводу никто не обращался! А малышка? Откуда ему знать, что с ней что-то не так? Если это, конечно, правда…
— Наверное, мы упустили кого-то из их общих знакомых! — взволнованно воскликнул Алекс.
— Не факт. Возможно, он присутствует лишь на периферии их жизни, поэтому мы его и не замечаем!
— Может, в школе работает?
— Ну, малышка-то уж точно в школу не ходила, — заметила Фредрика.
Алекс нетерпеливо забарабанил пальцами по столу.
— Петер уже вернулся от психолога? — спросила Фредрика.
— Нет, — ответил Алекс. — Думаю, они как раз сейчас беседуют.
— По-моему, нам стоит еще раз поговорить с Сарой Себастиансон и мамой малышки, — предложила Фредрика.
Алекс со злостью взглянул в окно — хватит уже глупостей!
— Надо браться за дело всерьез, Фредрика. Всерьез! И черт нас побери, если мы не найдем этого общего знаменателя!
Задача на самом деле не из легких, думал Алекс, закончив разговор. Будем рассуждать логически: что нам, собственно, известно? Он подытожил про себя информацию, полученную от Фредрики, — надо срочно сообщить ее Петеру, пока он еще не начал беседовать с этим американским спецом. Свежий взгляд, конечно, не повредит, но вообще-то Алекс сомневался, что стоит привлекать к расследованию дополнительных специалистов.
Комиссар взглянул на лежащие перед ним бумаги. На одном листе он попытался нарисовать схему со всеми имеющимися на данный момент версиями. Вышло не настолько красиво, как хотелось бы, но для личного пользования, как подспорье для размышлений, вполне годится.
Как там сказала Фредрика? Месть?
Месть? Неужели это и есть истинный мотив?
— Ладно, — тихо произнес Алекс, обращаясь к самому себе. — Давай еще раз спокойненько все обдумаем. Что нам известно? Что нам необходимо узнать?
Известно следующее: убиты два ребенка разного возраста. Никакой связи между детьми нет. Натали удочерили, Лилиан — нет. У родителей Натали — прекрасные взаимоотношения, родители Лилиан Себастиансон разошлись и ожидают бракоразводного процесса. Родители Натали — типичный средний класс, отец Лилиан — из богатой семьи, а мать — средний класс в лучшем случае.
Следственная группа бросила все силы на то, чтобы найти возможные точки соприкосновения между двумя семьями, но до сих пор ничего не нашла.
Алекс вывел на листе бумаги: «Он наказывает матерей. Вероятно, за то, что они тем или иным образом предали своих детей. Вероятно, за то, что они отказались от них».
Итак, надо сосредоточиться не на детях, а на их матерях. Детей убили за грехи их матерей.
У Алекса из головы не шла фраза «за то, что они отказались от них». В каком смысле Сара Себастиансон могла отказаться от Лилиан? И почему в таком случае убийца выбрал своей жертвой девочку, а не ее мать?
Еще одна непонятная деталь — выбор убийцей мест, где были обнаружены тела детей. Лилиан он оставил перед больницей в Умео, Натали — на полу ванной комнаты в Бромме. Во многих отношениях престранный выбор. Во-первых, туда довольно сложно подкинуть труп и остаться незамеченным. Во-вторых, никакой логики! Ведь никто из детей не был никоим образом связан с местами, где обнаружили тела!
Единственное, что объединяет оба убийства, думал Алекс, это способ, которым дети были похищены и убиты: сначала убийца похищает ребенка, потом подкидывает маме посылку с одеждой и волосами и вскоре оставляет тело ребенка в каком-нибудь странном месте, где его обязательно кто-нибудь обнаружит.
— Ничего не понимаю! — вслух произнес Алекс. — Ровным счетом ничего!
Его размышления были прерваны стуком в дверь — зашел один из молодых следователей уголовной полиции, которых недавно подключили к расследованию.
— Мы ненадолго заехали к Маргарете Грегерсдоттер и ее мужу, как вы просили, — сообщил он.
Алекс слегка потряс головой, пытаясь понять, о чем говорит молодой коллега. Утром они вместе с Петером ездили к родителям Натали Грегерсдоттер, чтобы сообщить им о смерти ребенка. Супруги сразу же впали в шоковое состояние и пришли в такое отчаяние, что Алекс решил, что будет лучше заехать к ним попозже. Стало быть, к ним они уже успели съездить!
— Мы показали им фотографии дома и объяснили, где обнаружили тело, — затараторил новый сотрудник с такой скоростью, что Алекс едва поспевал за ним. — Мама ребенка, Магдалена, сразу узнала этот дом!
— Как это?! — спросил Алекс.
— Она там выросла! Жила в этом доме до окончания школы, пока не съехала от родителей. Представляете, эта сволочь подкинула тело ребенка в дом ее родителей, который те продали пятнадцать лет назад!
Петер Рюд в бешенстве вцепился в руль: этим субботним днем он умудрился застрять в пробке на подъезде к Кунгсхольмену! Обычно пробки здесь бывали только в будние дни, но сегодня произошла серьезная авария, и за местом происшествия тут же выстроилась длиннющая вереница машин.