***
— Лёшка, ты знаешь… — завёрнутая в белое махровое полотенце, Катя вышла из ванной. — Лёша?
Она включила свет и осмотрелась. В комнате никого не было.
Скомканная постель, разбросанные по полу Катины вещи и одиноко валяющийся возле кресла мужской ботинок, инкрустированный сверкающими стразами.
Подняв с пола туфлю, Катя печально ухмыльнулась. Сердце тотчас больно сжалось. Неужели Лёша сбежал от неё? Сбежал, потому что не захотел светиться перед питерским офисом? Или потому, что Катя проявила несдержанность и заманила его наверх ещё до окончания праздника? Зачем она это сделала? Неужели так соскучилась по своему Лёшеньке, что не смогла подождать, пока всё закончится? Она сама виновата в том, что Лёшка с ней так поступает. Позволяет ему вытирать о себя ноги, ждёт подачек, как преданная собачонка, а потом страдает от того, что Лёша ни в грош её не ставит. Где её женская гордость? Разве же для него их отношения серьезны? Он просто развлекается с Катей. Для жизни у него есть другая — Оля, к которой он каждый вечер возвращается с работы. А Катя так… Есть — хорошо, нет — ещё лучше.
Она почувствовала, как к горлу подкатил влажный ком. От обиды на глаза навернулись слёзы. Прижав ботинок к груди, Катя горько заплакала.
Приступ жалости к себе прервал звонок мобильного телефона.
— Алё! — всхлипнула в трубку Катя.
— Котёнок, ты что, плачешь?
— Какое твоё дело! — услышав голос Алексея, ей захотелось швырнуть телефон об стену.
— Ты разозлилась, что я не приехал? Ну извини, так получилось. В другой раз, ладно? Ты понимаешь, тут такое дело…
— Что?! — оборвала она его. В голове всё смешалось. О чём говорит Алексей? — Я не понимаю?
— Малыш, мне срочно пришлось ехать в Казань. Я сейчас в Казани, представляешь? Собирался в Питер, а оказался в Казани, — Лёша на том конце рассмеялся.
— Я не пойму… Как в Казани? Зачем в Казани?
— Ну так! Петричев позвонил в четыре, я даже не успел тебя предупредить…
— Так значит, это был не ты?
— В каком смысле? Я не понимаю тебя, малыш. Ты говоришь какими-то загадками!
— Значит, не ты… — от осмысления произошедшего в этой комнате ей сделалось дурно. — Ой, Лёш, погоди… Чего-то мне нехорошо. Я тебя позже наберу, ладно?
Она нажала отбой. И застыла в позе загипнотизированного кролика, с ужасом взирая на ботинок.
У неё не укладывалось в голове — как?! Как это могло произойти? Она переспала с совершенно незнакомым мужиком и даже не заподозрила подвоха! Докатилась… По позвоночнику заструился неприятный холодок. Боже, а если бы он оказался маньяком-убийцей? Нет-нет-нет! Маньяком он быть не мог, ведь этот человек был на маскараде, а значит, пришёл на бал. Получается, что это кто-то из сотрудников питерского офиса. Она в ужасе прикрыла рот рукой. И что теперь? Что скажут о ней люди? Боже! Что делать? А ведь, покуситель на директорскую честь не снимал маски! Нарочно! Её подставили! Это всё было подстроено кем-то из недоброжелателей. А если он ещё и на камеру заснял? Вполне вероятно. Почему нет? Вдруг этот кто-то захочет её шантажировать? Но как же она так могла проколоться?! Это всё шампанское виновато! Не надо было столько пить! Сколько раз Катя ругала себя за свою слабость к игристому вину. Вот и результат! Трахалась непонятно с кем! Хорошо, что ещё презервативом пользовалась, а то бы могли быть и другие последствия. Но кто же это всё-таки был? Кто? Она ещё плохо знает в лицо всех сотрудников. Вычислить среди полусотни мужчин того самого будет нелегко. Единственная зацепка — туфля, которую преступник по неосторожности оставил в номере. И что? Что Катя с ней будет делать? Бегать по отделам, как принц в сказке, прося примерить тапочку всё мужское население питерского офиса?
Надо подождать, чтобы тот, кто так бессовестно воспользовался ситуацией, выдал себя. Ведь у него должны же быть какие-то мотивы? Рано или поздно он себя обнаружит. Катя уверена в этом.
Глава 8
Боясь столкнуться с кем-нибудь из коллег или, не дай Бог, с само́й Снежной, Игорь просидел в подсобке почти до самого утра. Быстро одевшись в маленьком неудобном помещении, он обнаружил, что одна лакшери-туфля бесследно исчезла. Сколько он ни искал, шаря в темноте руками, кроме старых калош без задника, очевидно принадлежащих кому-то из работников гостиницы, ничего найти так и не смог.