Нахмурившись, я посмотрел на своих коллег. Если открою решётку, то я скорей всего не удержу такую толпу и моего друга съедят. Чего я просто не мог допустить.
Подойдя к столу, под изумлённый взгляд друга, я схватился за «меблю» и перевернул его ножками к окну.
— Иди! Ту-да-а! — велел я, указывая пальцем, чтобы она спряталась за крышкой.
Моя булочка послушно спряталась, а я подошёл к решётке и стал вглядываться в злобные лица коллег. Если так подумать, то мои коллеги туповаты, — неужели я стал таким заносчивым? — потеряй они из виду булочку, постепенно перестанут её преследовать. Я этим частенько пользовался вначале, и хлебушка доставалось больше мне. Значит, надо поступить так же, но в обратном направлении.
Подойдя к девочке, я нахмурился, приложил указательный палец к губам и шикнул. Моя дражайшая подруга такая же умная, как и я, а потому утвердительно закивала и притихла. Я же принялся выжидать, когда коллеги подуспокоятся, и через двадцать минут они лишь редко выкрикивали приветствия. Подойдя к решётке, я начал разговаривать с ними и тыкать пальцами за спины, мол, там самая вкусная выпечка.
И это сработало! Мой «русско-короткий» был на высшей категории ораторского искусства! Все коллеги обернулись и, принюхиваясь, начали продвигаться по коридору налево. Я для убедительности швырнул подальше пустую бутылку, от чего они быстрее зашевелились.
Открыв решётку, которая была заперта на щеколду снизу, я вышел за неё и закрыл за собой. Выглянувшей девочке опять показал жест тишины и двинулся по коридору. Мои коллеги находились на лестничной площадке к первому этажу и при моём появлении дёрнулись, но когда поняли, что я коллега, безразлично отвернулись. А я принялся сталкивать их вниз.
Вот почему я недолюбливаю своих коллег — даже когда я их толкаю, они делают вид, что меня нет! Как сделаю либеральную революцию против гопников, следом засужу всех коллег за оскорбление чувств меня!
В общем, на первом и втором этаже я обыскал все комнаты. Я такой гений, что даже додумался вскрыть туалеты, бачки и канализационные трубы под ними. Даже руками там пошарил — нету. Воды не было вообще! И что делать? Может, моя булочка себя накручивает и прекрасно переживёт без воды?
«Ба-алин! Но она так просила… и щёчки уже не такие розовые были…» — думая над этим, я зацепился взглядом за коллег, что столпились у выхода.
Тут у меня в голове вспомнилась поговорка: «Если гора не идёт к Магомету, Магомет возьмёт гору за чресла и принесёт к себе». Я решительно кивнул.
Короче, почти всех я вытолкал в открытую дверь улицы, кроме одной. Эта коллега была с оторванной рукой, откушенной грудью, а голова болталась на один бок. Старая коллега, однако.
— Дра-тути! — сказал я, подойдя к ней ближе.
Улыбаясь коллеге, я эротично схватил её за одну свисающую к животу титьку и не менее эротично лизнул вторую, откуда сочился густой гной. Дико сморщился — ну прямо вообще не вкусно. Сразу же поглядел на свой укус и облизал — это нормуль. Хм… А если так…
— Со-ори, — вежливо извинился я и, схватив её за голову, уронил на пол.
Понюхав её такую модную плешивую тыковку, я облизал её залысину и сделал смачный укус прямо в череп. Мне даже показалось, что я «хрумкнул» морковкой.
Это, конечно, не совсем культурно. Если узнают, что я человека кусал в голову — засудят нахер. Но мне нужно было кое-что проверить. Я ещё раз убедился в том, что мы не можем пробовать друг друга на вкус. А запах от нас такой, что, можно сказать, отталкиваемся друг от друга, как одинаковые полюса магнитов.
Странно, а ведь моя подруга у клумбы пахла совсем по-другому — как минимум вкусно! Хотя сейчас она пахнет божественно!
— Бе-е… Ну и… га-а-адость… — скривившись, я выплюнул ошмёток неприятной сероватой кожи. — Со-ори, бро-о, — ещё раз попросив прощения у старой коллеги, я интеллигентно размозжил ей голову об пол.
Сев на колени и притянув к себе её рыхлый череп, я стал бережно намечать языком места хирургического вмешательства, а потом, аккуратно кусая одними лишь клыками, делал разрезы на коже и стягивал её с лица.
Целый час на это потратил, но почти ничего не порвал! Теперь у меня была модная масочка с плешивой макушкой и длинными седоватыми волосами — красота!
Сбегав в коридор, в один из кабинетов, я примерил на себя маску и восхитился. Я был брутален, как Сильвестр Сталлоне и красив, как Дженнифер Лопез в одном флаконе! В хорошо взболтанном флаконе! Нос, правда, слегка надорван, но да ладно… Такого в магазине точно не купишь — последний писк моды и ручная работа!