ЭРНЕСТО НЕРУДА:
Карлос, какова ситуация с вертолетами? Правда ли, что они сбрасывают отравляющие вещества?
КАРЛОС ВИЛЛА:
Четыре вертолета кружат над...
[Канонадазаглушает голос.]
...но для этого слишком опасно. Контролировать последствия невозможно. Газ накроет слишком большую территорию, его разнесет ветер. Возможно, возникновению подобных слухов способствовали тучи едкого дыма, поднимающиеся от горящих домов. Никакого газа нет. Отравить таким образом зомби невозможно. Не уверен, дышат ли они вообще. Я слышал, они издают звуки вроде дыхания, этакое отвратительное уханье. И вечная смерть бежит от проклятых, как говорил поэт, Дэвид Хуэрта. Но не знаю, является ли это чем-то большим, чем инстинкт, оставшийся оттого времени, когда они еще были живы. Возможно, на это ответит профессор Леопольдо, если он еще в студии, Эрнесто.
ЭРНЕСТО НЕРУДА:
Он здесь. Профессор, эти существа нуждаются в дыхании?
ПРОФЕССОР МИГУЭЛЬ ЛЕОПОЛЬДО:
Мои исследования показывают, что нет. Как я сказал раньше, процесс насыщения тканей кислородом присутствует, но не как в организме живого человека и без участия легких и кровеносной системы, а посредством какого-то иного, пока не идентифицированного механизма.
ЭРНЕСТО НЕРУДА:
Тебе слово, Карлос.
КАРЛОС ВИЛЛА:
Сейчас я спускаюсь по лестнице дома на калле Ацтекас. Надеюсь, вы меня по-прежнему слышите. Чуть раньше я встретился с одним местным, который сказал мне, что группа поклонников Santa Muerte заперлась в подвале, расположенном под зданием. У них там святилище. Посмотрим, насколько правдиво утверждение отца Хернандеса о том, что зомби не играют роли в их религиозных церемониях. Это будет эксклюзивный репортаж для Радио 93,2, поскольку не думаю, что дажв/edera/es известно об этом подземном анклаве. Стены лестничных пролетов измазаны кровью, словно тут велись яростные бои. Следы показывают, что отчаянно сопротивляющихся людей волокли вниз, к подвалу. Да, многое из того, что здесь происходит, такие, как отец Хернандес, едва ли согласились бы признать.
[Звук шагов, тяжелое дыхание Карлоса Виллы.]
Чувствую запах какой-то гнили, гнусная вонь. Это то, что мы должны знать и чего должны бояться, — запах зомби, знак того, что они близко. Забавно, что я не замечал его раньше, но, опять-таки, я не обследовал нижний этаж, когда вошел сюда. Итак, вот он, вход в подвал.
ЭРНЕСТО НЕРУДА:
Что там происходит, Карлос? Ты что-нибудь слышишь?
[Приглушенные звуки — то ли болезненные стоны живых людей, то ли бессмысленное мычание зомби, — но шум слишком невнятен, чтобы разобраться и определить, какой из двух вариантов наиболее вероятен.]
КАРЛОС ВИЛЛА:
Надеюсь, вы приняли это у себя в студии. Я приложил микрофон к двери. Она заперта, и кстати, с этой стороны, снаружи. Я собираюсь ее открыть. Она еще и подперта. Это сделали, чтобы не дать людям, или ууу-тварям (ха! ха!) выбраться наружу. А не чтобы не позволить кому-то вроде меня войти внутрь. Что бы ни происходило сейчас там, внизу, это устроили такие, как отец Хернандес и его извращенцы-последователи; там тайны, которые они хотят скрыть от прессы и от общественности, конечно. Важные тайны. Я собираюсь разоблачить злодеяния этого непотребного культа во имя людей, и мы докопаемся наконец до правды. «Когда последний король будет задушен кишками последнего попа»1 — как говаривал мой старый добрый университетский учитель!
ЭРНЕСТО НЕРУДА:
С тобой все в порядке, Карлос? Странные вещи ты говоришь.
1 Слова французского просветителя Дени Дидро времен Великой французской революции.
ПРОФЕССОР МИГУЭЛЬ ЛЕОПОЛЬДО:
Молодой человек не осознает, что сейчас не лучшее время для легкомыслия.
[Громкий треск досок, приглушенное довольное хмыканье.]
КАРЛОС ВИЛЛА:
Я вышиб дверь и теперь внутри; вижу лестницу. Тут горят свечи, по две на каждой ступеньке — на одном конце и на другом. И так до самого низа.
[Скрип ступеней, стоны на заднем плане становятся ближе и отчетливее.]
КАРЛОС ВИЛЛА:
Вот они, подземные катакомбы, где они отправляют свои обряды.
Тут целая подземная церковь. Горят сотни свечей, а у дальней стены — алтарь. Алтарь Santa Muerte! Здесь они собираются, молятся ей, молятся этой грязной штуке. Скелету, непристойной Мадонне в ярко-синем балахоне; ее ухмыляющийся череп — как желтая луна. Прихожане стоят ко мне спинами, они молятся своей богине.
[Стоны теперь ритмичны, точно повторяющийся скорбный напев.] ЭРНЕСТО НЕРУДА: