— Не знаю, — пожал плечами профессор. — Я не астроном. Хотя у нас, кроме Селезнёвой, здесь есть ещё один звездочёт, правда любитель. Пожилой бухгалтер-пенсионер, которого зовут Абрам Соломонович Шахермахер. У него даже есть свой телескоп.
— Телескоп? У пожилого еврея? Здесь? — изумился лингвист.
— Телескоп его личный. Шахермахер, не взирая на невзгоды и лишения, везде с собой инструмент таскает, а ведь Абрам Соломонович побывал в таких передрягах, о которых можно книгу написать. Может есть смысл с ним поговорить?
— Однако вы меня заинтриговали таким персонажем, — кивнул Дегтярёв. — С этим человеком прямо хочется встретится!
Из коридора учёные вышли в фармакологический цех. Дмитрий Сергеевич остановил одного из ассистентов, несущего в руках прибор с кучей проводов.
— Рубен, если не ошибаюсь? — спросил он.
— Да, — кивнул лаборант.
— Вы знаете Шахермахера Абрама Соломоновича?
— Конечно, — ответил Рубен. — Он как раз здесь, во второй лаборатории.
— Передайте, что я жду его в кабинете лингвистов.
— Хорошо, — опять кивнул лаборант.
— Ступайте. Не буду вас задерживать.
Дроздов с Дегтярёвым зашли в так называемый лингвистический кабинет, стеклянную коробку с перекрытием из пластиковых панелей, находящуюся посередине цеха. Внутри стояли принесённые со всей базы столы и стулья. На столах компьютеры с записывающими устройствами. В углу горой лежали свёрнутые спальники. Только наши учёные присели, как следом вошёл Шахермахер.
— Звали, Дмитрий Сергеевич? — поинтересовался старый еврей переминаясь с ноги на ногу стоя на пороге.
— Да, Абрам Соломонович. Проходите, присаживайтесь, — пригласил Дроздов.
Шахермахер, кряхтя, сел на предложенное ему место.
— Как-то вы быстро тут оказались? — удивился профессор.
— Я же шёл почти следом за вами из второй лаборатории. Беня увидев меня сообщил, что вы ждёте здесь, в этом кабинете. Пару дней назад я узнал от Наташеньки Селезнёвой, что вы будете проводить опыт со звуками вселенной. Мы с Наташей часто беседуем о космосе, ведь она тоже увлечена астрономией. Так как я астроном, то предложил свою помощь при проведении эксперимента Виктору Громову. Он конечно согласился, но предупредил, что в самом опыте не участвует и порекомендовал наблюдать за ходом опыта из второй лаборатории, чтобы не мешать исследователям. Вчера, сидя в лаборатории, я по трансляции следил за процессом проведения и кое-что для себя записал, — Абрам Соломонович полез в карман жилетки и достал оттуда блокнот. — Вот первая пометка. Я бы для начала включил звуки нескольких чёрных дыр.
— Подождите, — остановил его профессор, зная особенность Шахермахера вдаваться в длинные монологи. — У нас с Василием Юрьевичем есть к вам конкретный вопрос. Скажите, чёрные дыры могут издавать слышимые нам звуки?
— Безусловно, но не такие к каким привыкли мы. Вы же знаете, что звуков в космосе нет вообще, все происходит в полной тишине. Так вот, чёрные дыры излучают электромагнитные колебания, которые можно записать и преобразовать в слышимый нам звук. И звучат они по-разному.
— Значит можно вычислить, с какой чёрной дыры записан звук? — поинтересовался Василий Юрьевич. — Ведь будет известно, с какого объекта его писали?
— Да. Но у нас пока только запись одной чёрной дыры, — сказал Дроздов.
— Жаль конечно Дмитрий Сергеевич, что у вас запись только одного объекта, — произнёс Абрам Соломонович. — Теперь к вопросу о звуках. Сами звуки издаваемые чёрными дырами не сильно отличаются и для нас на слух они слабо различимы. Допускаю, что ваши подопечные первый раз восприняли их как опасность. Но при включении повторно, они уже не так боялись. Выходит, заражённые различили звук не несущий им опасности? Я хочу этим сказать, что те существа, сидящие внутри заражённых поняли, что эти звуки от другого объекта.
— Выходит, подопытные испытывают страх только к определённым звукам? Но почему? — задался вопросом Дегтярёв.
— Есть у меня некоторые догадки по этому поводу, — произнёс Дмитрий Сергеевич. — Существует вероятность, что их мир был на грани гибели, находясь недалеко от источника звуков? Как вы думаете, Абрам Соломонович?
Шахермахер на секунду задумался. — Вполне достойная версия, — согласился он. — Вот если бы достать ещё записи других чёрных дыр, то мы бы смогли понять по реакции заражённых, откуда они. Тогда можно произвести астрономические наблюдения определённого участка неба и узнать, была ли там космическая катастрофа.
— А если не среагируют? — полюбопытствовал Василий Юрьевич.