— Дмитрий Сергеевич как вы думаете. Все ли эти чёрные дыры звучат одинаково? — полюбопытствовал лингвист.
— Не знаю, — пожал плечами профессор. — Я не астроном. Хотя у нас есть здесь один звездочёт, правда любитель. Я думаю что он в этом разбирается. Может есть смысл с ним пообщаться?
— Давайте, — кивнул Дегтярёв.
Из коридора учёные вышли в фармакологический цех. Дмитрий Сергеевич остановил одного из ассистентов несущего в руках прибор с кучей проводов. — Иосиф, если не ошибаюсь? — спросил он.
Да, — кивнул лаборант.
— Вы знаете Шахермахера Абрама Соломоновича?
— Конечно, — ответил Иосиф. — Он как раз здесь, в лаборатории седьмого блока.
— Передайте ему, что я жду его в кабинете лингвистов. Хорошо?
— Хорошо, — опять кивнул лаборант.
— Ступайте. Не буду вас задерживать.
Дроздов с Дегтярёвым зашли в кабинет. Кабинет собственно располагался в этом самом цехе. Огороженная стеклянная коробка находящаяся посередине просторного помещения. Внутри стояли принесённые туда со всей базы столы и стулья. В углу горой лежали свёрнутые спальники. Только наши учёные присели на стулья как следом вошёл Шахермахер.
— Звали Дмитрий Сергеевич? — поинтересовался старый еврей переминаясь с ноги на ногу у порога.
— Да, Абрам Соломонович. Проходите, присаживайтесь, — пригласил Дмитрий Сергеевич.
Шахермахер, кряхтя, сел на предложенное ему место.
— Как-то вы быстро тут оказались? — удивился Дмитрий Сергеевич.
— Я же шёл почти следом за вами из лаборатории. Ёся мне вчера сообщил, что вы сегодня повторно будете включать звуки космоса для подопытных. Ещё он мне сказал, что вы меня ждёте здесь, в этом кабинете. Хотите спросить как меня пустили? Я же астроном и предложил свою помощь. Ведь космос, это моя тема. Тем более старший научный сотрудник мой хороший знакомый. В лаборатории я наблюдал за процессом проведения опыта и кое-что для себя записал, — Абрам Соломонович полез в карман на жилетке и достал оттуда блокнот. — Вот первая запись. Я бы для начала включил звуки нескольких чёрных дыр. Кстати они у вас имеются?
— Подождите, — остановил его профессор. — У нас с Василием Юрьевичем есть к вам конкретный вопрос. Скажите, чёрные дыры могут издавать слышимые нам звуки?
— Безусловно, но не такие к каким привыкли мы. Вы же знаете, что звуков в космосе нет вообще, все происходит в полной тишине. Так вот, чёрные дыры излучают электромагнитные колебания, которые можно записать как звукозапись и преобразовать в слышимый нам звук. И звучат они по-разному.
Профессор с Дегтярёвым переглянулись.
— Значит можно вычислить с какой чёрной дыры записан звук? Ведь известно с какого объекта его писали? — в пол голоса произнёс Василий Юрьевич.
— Да. Но у нас пока только запись одной чёрной дыры, — так же тихо ответил Дроздов.
— Вот это я как раз и хотел предложить. Но вы Дмитрий Сергеевич только что сказали, что у вас запись не более одного объекта, — произнёс Абрам Соломонович. — Теперь о звуках. Сами звуки не сильно отличаются, — продолжил Шахермахер. — И для нас на слух они практически неразличимы и возможно ваши подопечные первый раз восприняли их как опасность. Но при включении повторно, они уже не боялись. Выходит заражённые различили звук не несущий им опасности?
— Такое произошло из-за того, что они поняли, я подчёркиваю слово ПОНЯЛИ, что опасности нет. Ведь вчера с ними ничего не случилось, — подтвердил довольным тоном Дмитрий Сергеевич.
Абрам Моисеевич на секунду задумался. — Так как с записями других чёрных дыр? — полюбопытствовал он. — Может мы сможем понять откуда они.
— Я запрошу у центра, — ответил Дроздов.
— Дмитрий Сергеевич, если у вас всё, можно я пойду. Я ведь отлучался по малой нужде, но так и не дошёл. Ещё меня ждут в лаборатории. Вы же не против моего там присутствия?
— Конечно нет. Спасибо Абрам Соломонович за консультацию. Можете идти.
Когда Шахермахер ушёл, профессор обратился к Дегтярёву. — Ну что же, хвастайтесь что у вас есть?
— Извольте, — Василий Юрьевич открыл ноутбук лежащий на столе. На экране высветилась таблица.
— Вот список звуков издаваемых бешеными, которые мы смогли классифицировать. Рядом со строкой классификации есть иконка<]))) динамика с записью этого звука. Все данные мы собирали по видеозаписям изучая реакции заражённых на определённые звуки и по их поведению пытались определить что же означают отдельные звуки. Всё это пока условно. Мы классифицировали девять основных звуков. Десятый пункт мы добавили буквально вчера.
Дегтярёв пододвинул ноут поближе к профессору. Вот что там было изображено.
__________________________________________________________________________
1. Протяжный низкий стон — чувствовать что-либо или кого-либо из своих.<])))
2. Короткий рык — все или другие как мы или я.<])))
3. Звук похожий на фырканье — тишина или молчание.<])))
4. Протяжный рык — я, возможно я часть всех.<])))
5. Протяжный и короткий рыки — вы, возможно вы часть меня.<])))
6. Короткая серия звуков похожих на фырканье — рядом еда.<])))
7. Рёв похожий на звериный, только низкий — атака.<])))
8. Низкое гудение разной длины и амплитуды — движение, возможно корректировка передвижения групп.<])))
9. Высокий короткий вой — движение, возможно корректировка передвижения групп.<])))
10. Писк комара больше похожий на сиплый свист — опасность.<])))
__________________________________________________________________________
— Прямо зомбо-русский словарь, — произнёс Дмитрий Сергеевич задумчиво рассматривая таблицу.
— Почти, — улыбнулся лингвист. — Все звуки взяты у человеческих особей. У зверей они не сильно отличаются от людских, только тональностью. Я рекомендую проводить эксперименты в полной темноте в хорошо изолированном от посторонних шумов помещении.
— Ну темноту мы можем устроить, а вот полную изоляцию… Да и зачем?
— Для чистоты эксперимента.
— Чистота конечно важна. Но полную шумоизоляцию здесь создать затруднительно. Да и зачем? Ведь они же на воле всё слышат.
— Ну что ж, попробуем так.
На следующий день на пятиминутке Дегтярёв дал задание команде лингвистов. — Сегодня попробуем наладить с ними контакт. Тесты будут проводиться в полной темноте. Оператором буду я сам.
Началась подготовка к эксперименту. Ассистенты занавесили стеклянную стену плотной тканью. Выключили свет и проверили фонариками наличие щелей в импровизированной шторе. Потом привели заражённого. Всё та же рутина. Притянули к креслу ремнями, обвесили датчиками, вышли. Учёные и лаборанты заняли свои места. В боксе потушили свет, приглушили в лаборатории. Дождались окончания действия Белерофонта. Василий Юрьевич включил звук условно названый "писк комара" предположительно означающий "Опасность". Тварь сидящая внутри ответила через гортань заражённого, зомби хрипло просипел в ответ.
— У нас в базе данных нет такого звука, но есть похожий, имеющий много значений. Самое подходящее "я или мы здесь", — сказал Дегтярёв. Он снова включил "писк комара" и добавил протяжный низкий стон условно обозначающий "чувствовать". Получилось что-то вроде " чувствую опасность". Существо ответило коротким рыком, протяжным низким стоном, сиплым свистом и коротким фырканьем, что примерно означало "я чувствую опасность тишина".
Василий Юрьевич оторвался от монитора. — Можно интерпретировать это так, "я не чувствую опасности", так как есть звук означающий "тишину", своего рода антоним слову "опасность". Сейчас отвечу ему. — Он набрал условную фразу из звуков, "писк комара" протяжный низкий стон и протяжный и короткий рыки означающие, "вы, возможно вы часть меня", получалось что-то типа "опасность все чувствуют, а ты нет". На что бешеный ответил протяжным и коротким рыками, фырканьем и резким хрипом, как будто он кашлянул.
— Интересно, снова новый звук, — в пол голоса сказал Дегтярёв. — Можно примерно сказать фразу "вы молчите вместе со мной". Нет не то, "вы меня не чувствуете", так что ли? И в конце хрип. Похожий звук у нас есть и к нему много значений. Одно из них "никого нет рядом из нас" самое подходящее. Тогда получается "никого нет рядом из нас все молчат и не чувствуют"?
— Может проще сказать "другие молчат"? — предположил Дмитрий Сергеевич.