Спрятавшись от посторонних глаз под сенью вековых деревьев, Севка довольно грубо толкнул Руслана спиной на березовый ствол. Навис над низкорослым умрюнцем и задал самый животрепещущий для себя вопрос
— Ну, и что ты мне скажешь в свое оправдание
— Это было важно для Игоря, — почему-то шепотом откликнулся Руслан. Видимо, прекрасно осознавал свою вину и обозначал тем самым, что готов принять наказание. Всеволоду не понравилась эта пришибленная покорность. Он покачал головой и прижался лбом к плечу напарника.
— Он же наш сын, понимаешь Я испугался, когда сообщили…
— Прости, — откликнулся Русик и осторожно обнял, — так было нужно. И он был, действительно, идеальным поводом мобилизовать всех. Мирон бы тоже подошел, но тогда пришлось бы придумывать отдельную легенду.
— Зачем
— Появление Люськи Америкос засек, когда вся команда два дня, в отличие от них с Радугой, отдыхала. А вот про Мирона пришлось бы врать. С чертенком он бы вряд ли согласился связаться.
— Он
— Скорей всего его инструктировали, когда направляли к нам диверсантом. Так считают кузнецы.
— Я тоже склонен с ними согласиться, — кивнул Велесов и поднял голову. Их с Русланом лица оказались так близко, что ни один, ни другой не смогли отказать себя в поцелуе.
— А еще это он устроил схрон на том пустыре, — Пробормотал Руслан слегка припухшими губами, когда Всеволод от него оторвался. Пальцы охотника ласково гладили по подбородку и шее и неизменно отвлекали. Но Руслан понимал, что это, возможно, их последний разговор перед очень серьезной заварушкой, поэтому хотел максимально расставить приоритеты и раскрыть секреты, которые на фоне последний событий уже не казались такими уж важными.
— Откуда такая уверенность О захоронении стало известно только часов шесть назад.
Руслан подозрительно замялся. Всеволод перестал гладить его по лицу и заинтересованно прищурился.
— Пришло подтверждение от Люськи.
— Ах, вот оно что! То есть, у вас с ним благополучно налажена связь, а я об этом опять узнаю в самую последнюю очередь.
— Нет, — умрюнец замотал головой, — ты первый… первый из людей.
— Ну, хоть это радует. Что еще расскажешь
Руслан расстроился, потому что уловил в словах напарника сарказм. Поэтому попытался схватить Всеволода за руку, чтобы тот не ушел никуда, а остался все так же близко. Но Всеволод все равно отстранился. В лице Руслана мелькнула беспомощность, от которой защемило в груди. Поэтому капитан улыбнулся и еще раз мазнул губами по губам напарника.
— Твоя неуверенность в наших отношениях угнетает, — прокомментировал он и опустился на колени, притянув к себе умрюнца за бедра. Тот рвано выдохнул и вдруг принялся возмущаться, вместо того, чтобы расслабиться и поощерить. Маленький засранец! Теперь-то что не так Время есть, почему бы не пошалить
— Ты что собрался делать Эй!
— Русик, ты же уже взрослый мальчик, — криво усмехнулся на это Севка.
— Я-то мальчик, но не человеческий же! Зачем только время тратить!
— То есть нет — В голосе Всеволода мелькнула обида.
Руслан моргнул и вдруг поменялся в лице. Словно лампочка над головой щелкнула и загорелась.
— Я же все равно кончить не смогу. Я же ундина. Поэтому у упырей не может быть детей от нас, только у нас от них. Ты разве не понял, о чем говорил тогда Борисенку Лерка
— Хочешь сказать, что вы спускаете только когда вам вставляют — Уточнил охотник и легко поднялся на ноги.
— Да, — коротко бросил умрюнец и сам взялся за молнию своего безликого, серого комбинезона. Расстегнул до пупка и развернулся лицом к березе.
Всеволод сам стянул с него комбез до середины бедра, обнажив мягкие ягодицы, и прижался сзади. Вжикнула еще одна молния, на этот раз на камуфляжных брюках Велесова. Охотник поцеловал напарника в основание шеи, огладил изящный контур тела вдоль ребер, одной рукой придержал в области бедер, второй — ущипнул за сосок. Руслан выгнулся и тихо пропел что-то по-птичьи мелодичное. Всеволод с жадностью втянул воздух в области тонкой шеи. Молочно-матовая кожа в вечерних сумерках словно светилась изнутри. Охотник потерся носом за слегка заостренным ушком и, опустив обе ладони на бедра напарника, одним плавным, сильным рывком натянул на себя. Тесно и туго, как в перчатке. Руслан весь выгнулся, запел громче, почти сразу начал подаваться назад и насаживаться на член уже самостоятельно. Мокро и грязно, так как хотелось обоим. Быстро, но до конца. Вдвоем.
— Я не понимаю, почему ты не можешь остаться, — продолжал взывать к Якову Силай. — Это важно. Ты важен. Сын важен. Что тут может быть непонятно
— Я — ткач, — продолжал упорствовать умрюнец.
Охотник все больше заводился, потому что не мог не переживать за сына, до рождения которого оставалось всего ничего. И выросший на животе урюнца пузырь отчетливо оттягивал ткань комбинезона.
Они так же отошли от места сбора в сторонку, чтобы не трясти дурью при посторонних, как выразилась Маришка, которая и пнула своих мужчин в нужном направлении, отогнав от интернациональной стаи ребятишек, которые бродили среди охотников, засыпая несчастных вопросами.
— Единственный ткач на всю Москву.
— И что теперь, нельзя попросить кого-то со стороны
— Я знаю вас всех. Первый переход всегда труден. Только я могу гарантировать жизнь каждому, кто пойдет за моими клубками.
— Яш, — устало выдохнул Силай и взъерошил пятерней волосы на затылке, — за какими клубками Куда переход
Умряк сделал шаг к человеку. Взгляд его был тяжелым, пристальным. Силай медленно опустил руку. Уже понял, что желание Якова идти с ними не блаж.
— В Навье Царство, — тихо сказал умрюнец и шагнул еще ближе. Его взгляд беспорядочно скользил по лицу напарника, но то и дело возвращаясь к глазам. — Наши могильники — это не дома, не землянки, не подземные деревни. Это всего-навсего точки субпространственного перехода. Но в подпространстве можно легко заблудиться без путеводных клубков, которые прядут и сматывают ткачи.
— Хочешь сказать, что вы все из какого-то параллельного мира
Яков отрицательно качнул головой.
— Когда погибал прежний мир, выжившие нашли пристанище на дне Моря Покоя. На ваших картах это Черное море. Именно оно стало новой Колыбелью. Это трудно объяснить, но Навье Царство — это не параллельный мир как таковой, это некое расщепление пространства, в котором укрылись от катаклизма те, кто сумел выжить.
— Новая Колыбель, значит А что было старой
— В ваших сказках сохранилось ее название.
— Предлагаешь погадать на кофейной гуще — Силай был раздражен тем, что Яшка продолжает говорить загадками. Тот это понял, отвел взгляд и произнес одно единственное слово
— Атлантида.
Силаю понадобилось несколько минут, чтобы осознать сказанное и прийти к конкретному решению. Он поднял руку и зарылся пальцами в кудрявые волосы на затылке напарника. Притянул его голову к себе и уперся лбом в лоб.
— Не прощу себе, если с малышом что-то случится. Понимаешь
Яшка медленно кивнул.
— Марька нас обоих кастрирует. Ложкой.
— Почему ложкой — Растерянно моргнул Яшка.
Его серьезность вызвала улыбку. Силай покачал головой, все еще вжимаясь в лоб напарника.
— Потому что больнее, ложка ведь — не нож, тупая.
Яшка тоже не проникся драматичностью момента и насмешливо фыркнул. Силай отстранился, обнял за плечи и отвел еще глубже в едва облагороженный, естественный парк.
— Знаешь, на что она вчера полночи намекала
— Слышал, — кивнул Яшка посерьезнев.
— Ты себе это представляешь
— Втроем в одной постели Нет, — умрюнец покачал головой.
— Марька умеет добиваться своего.
— Вряд ли у нее это получится, пока не разродиться.
— И что
— Есть время предпринять ряд контрмер.
— Я знал, что смогу на тебя рассчитывать. — Широко улыбнулся другу Силай. Вот уж никогда не думал, что в своем возрасте сможет с кем-то подружиться. Но с Яшкой за эти полторы недели они, действительно, сдружились. На что не переставала умиляться неугомонная Марька. Но мужчины не особо прислушивались к ее восхищенным пассажам, потому что такие вещи в их кругу явно не нуждались в комментариях.