— Нет! — Воскликнул Руслан с жаром.
— Тогда что
— Лучше увидеть, — буркнул умрюнец, скрестил руки на груди и отвернулся к окну.
Велесов независимо пожал плечами. И снова вмешался Глеб.
— Сюда можно попасть случайно. Тогда есть шанс безболезненно вывести такого человека на поверхность, и он даже не поймет, что побывал где-то не там.
— Не понял бы, если бы мы все еще жили в каком-нибудь девятнадцатом веке, так — Насмешливо осведомился Всеволод, но развивать мысль не стал.
По дороге в окружении колосьев и маков они проехали еще двадцать километров, если верить счетчику, а потом началось то самое, насчет чего, судя по всему, волновался Руслан. Или это было еще не все
Небо приобрело устойчивый стальной оттенок, а вокруг раскинулась выжженная пустыня. Жуткие остовы некогда бревенчатых домов, обугленные стволы деревьев, красные яблоки на черных ветвях без единого листочка и ультрамариновые васильки на антрацитовом безколосье. Удручающий, ирреальный пейзаж.
— Еще не все, — подтвердил догадку Руслан, и Велесов сравнил смену пейзажа в этом странном, чужом мире, с кругами ада. Что там в эпицентре Ответы на все вопросы или еще одна дверь в неизведанное
Пейзаж менялся еще семь раз. Девять кругов ада. Ну, надо же!
Люська решил, что самое время выйти на связь, когда почувствовал нестерпимую вонь, которая пробралась в машину сразу, как только они пересекли некую невидимую границу, за которой уже сейчас начинались владения беззвучных. Зомби ведь не звучат, да Сколько не прислушивайся. Никакое неблагозвучие не сравнится с той жуткой тишиной, которая заползает в уши болотной тиной и затыкает ноздри трупной вонью несвежих утопленников. Ни с тем, ни с другим сам Люська еще ни разу в своей короткой жизни не сталкивался, но ассоциации пришли откуда-то из глубин памяти Руслана. Даже тишкина шерсть, в которую уткнулся носом умрёнок, не спасала.
Докричаться до Руслана получилось настолько легко, что измученный беззвучием умрёнок рассмеялся звонко и ломко. Его похититель, тупо пялящийся на дрогу перед собой, вздрогнул всем телом, чертыхнулся, когда внедорожник подскочил на уродливой яме и покосился на малыша. Тот больше не издавал подозрительных звуков, поэтому человек облегченно выдохнул и снова сосредоточился на дорожном полотне, которое, чем ближе к границе, становилось тем хуже, ведь в этих краях некому было его ремонтировать. Дорогами, что вели за пределы страны, теперь едва ли пользовались. А БТР преодолевали и не такие ухабы. Именно на них передвигались пограничники.
И все было бы хорошо. Люська передал Руслану свои ощущения от той местности, в которой они с Тихоном оказались, и тот, если прибегать к лексикону непевчего папочки, запеленговал его, так еще помог разобраться на что в этом безмолвии стоит особенно обращать внимание и как искать живых среди мертвых, но тут из пут освободился Радуга. Как же не вовремя! Ну, что за невезуха! Люсь, конечно, уже знал, что индеец не тот, кем хочет казаться, но не рассчитывал, что тот так легко выдаст себя.
— Ну и зачем ты это сделал! — Возмущенно воскликнул на него умрёнок, когда все было кончено.
Внедорожник врезался в дерево, кот баюн легко вскрыл серебряную клетку. Именно для этого Тихон и был направлен вместе с Люськой, никто из певчих не предполагал, что умрёнку окажется нипочем и серебро, и святая вода. Так что Люсь возмущался, стоя на покореженном капоте. Радуга отвечал утробным рыком, но оседлать себя позволил и даже без дополнительных уговоров потрусил в том же направлении, в котором они двигались на внедорожники, пока волчьи клыки не разорвал податливое человеческое горло.
Клубок закончился рядом с колодцем, одиноко стоящим в центре пустоши, покрытой серебряной травой. Небо над головой было темно-бардовым, как в каком-нибудь мистическом фильме ужасов. И ни единой живой души.
— Вечный покой, — тихо выдохнул Глеб за спиной у выбравшегося из машины Велесова.
— Дальше-то куда — Поинтересовался тот у Руслана, который так же покинул пассажирское сиденье.
— Сначала хотим показать, — негромко ответил тот, странным взглядом смотря в отливающую багрянцем серебристую даль.
И тут небо прорезала молния, ударила прямо в колодец. Свет вспыхнул в каменном чреве и тут же погас. Показалось, что на секунду потемнело в глазах, а через мгновение прямо из земли стали расти другие колодцы. Через равные промежутки друг от друга, словно метки для какого-то узора, видимого только с высоты птичьего полета. А после прямо из колодцев стали подниматься в багровую высь разноцветные воздушные шары. По одному на каждый колодец, большому, яркому и достаточно большому, чтобы внутри мог запросто поместиться взрослый человек в позе эмбриона. Именно это высветил повторный росчерк молнии, обрисовав абрисы скрюченных тел. В каждом таком шаре кто-то спал.
— Это мы, — выдохнули все умрюнцы одновременно, словно вместо каждого из них конкретно в этот момент говорил некий коллективный разум.
Глеб шарахнулся, и Всеволод лишь в последний момент ухитрился поймать умряка за руку и прижать к себе. Санька, который к тому времени тоже выбрался из салона, тяжело привалился к боку автомобиля и тихо заскулил, пока не встретился взглядом с охотником, и тот не протянул ему руку. Теперь Велесов обнимал обоих умряков, пока полный штиль не сменился порывистым ветром. Шарики на тонких золотистых цепочках начали раскачиваться, соударяться друг с другом, скрипеть и позвякивать от натяжения. Люди, наблюдающие эту картину, застыли в ужасе, а потом шары стали лопаться. Не все, каждый третий или четвертый. И под багровые небеса начали вываливаться пробудившиеся умрюнцы. Они падали в колодцы и пропадали. Пока ветер не стих и оставшиеся шары не опустились обратно в глубину колодцев.
— И что это было — В наступившем безмолвии звонкий голос Димки Бублика прозвучал как разрыв гранаты. Кто-то вздрогнул, кто-то моргнул, кто-то встряхнулся.
— По машинам! — раздался в наушниках голос генерала.
— Надо же, радиосвязь заработала, — прокомментировал Всеволод, выпуская из объятий умряков под излишне пристальным взглядом Руслана.
— Радио да, но мобильники тут не ловят, — прокомментировал умрюнец и первым забрался обратно в салон автомобиля.
— Это значит, объяснений не будет — Весело спросил его Всеволод, садясь за руль.
— Они разбудили всех, кого можно было разбудить, — прокомментировал Глеб, устраиваясь сзади вместе с Санькой.
— То есть на вашей стороне будет не две тысячи особей, как раньше, а чуть больше четырех тысяч. Считай, что вдвое больше.
— Прости — Не понял Всеволод, повернув голову к Руслану.
Тот тихо вздохнул и пояснил.
— Нас всего две тысячи постоянно бодрствующих особей. Поэтому мы регулярно уходим в могильники. Меняемся — это раз, и два — несем вахту там, где нет постоянных дозоров, как в больших городах типа столицы.
— Постой-постой, на всю Россию две тысячи умрюнцев Но как же вы все успеваете и… ох, черт! Вы уходите в эти свои могильники по четкому графику, да Но все равно, две тысячи — это очень мало!
— После Апокалипсиса не так уж много поселений осталось. К тому же, в маленьких городках, не имеющих прямого сообщения с районными центрами, можно… — умрюнец замялся, но все же продолжил, — меньше себя ограничивать в ментальном, как ты говоришь, или как мы — магическом плане.
— Ясно. — Потрясенный Велесов провернул ключ в замке зажигания. — Теперь куда
— Уже наверх, — просто ответил Руслан, но когда Всеволод хотел иронично уточнить, как именно, под колесами каждого отдельно взятого внедорожника в их автоколонне взорвалась радуга, пестрой, семицветной летной взвилась ввысь и колеса машин словно сами собой покатили по ней к поднебесью.
— Ух, ты! — Раздался в наушниках радостный вопль Димки Бублика, — Круче чем на американских горках! Ошизеть!
Рухнув с радуги в небо, вынырнули на твердой земле в расположении пограничных войск армии Центр. Вояки отреагировали оперативно. Так что из внедорожников охотники выбирались под прицелом элитных армейских частей, готовых в любой момент открыть огонь. К генералу Львову из полевого штаба вышел лично главком армии. Мужчины замерли друг напротив друга, а потом одновременно, не сговариваясь, шагнули навстречу и крепко обнялись.