— Ты шить-то умеешь
— ПТУ при детдоме, — Антон выдавил кривую улыбку.
— И стричь там же научился
— Три профессии параллельно осваивал, чтобы было чем голову занять, — независимо пожал плечами парень, — но вы не думайте, что я на жалость давлю. Просто умею добиваться своего, вот и все. Поэтому прошел отбор. И даже если они в мужской зал никогда не заглянут, все равно найду способ… — Во взгляде парня появилась такая отчаянная решимость, что Всеволод невольно проникся.
— У тебя завтра утренняя смета, раз сегодня вечерняя, так
Антон быстро кивнул.
— Хорошо, — легко обронил охотник, — завтра в четыре жду тебя у нас. Не заблудишься
— Нет, — отозвался тот, настороженно глядя на мужчину.
— Уже сшил что-нибудь
— Сшил. Но без примерки…
— Вот завтра и примеришь.
— Серьезно! — Лицо Антона осветила такая открытая, бесхитростная улыбка, что Всеволод в восхищении засмотрелся на мальчишку, который все еще мог так улыбаться, несмотря на все испытания, через которые ему пришлось пройти. С другой стороны, именно благодаря таким людям, как этот парень, человечество до сих пор не утратило человеческих облик и продолжало бороться, находя позитивные моменты в жизни, даже в те дни, когда весь мир содрогался от ужаса и отчаяния.
В этот момент в мужской зал вошел Павел Родимов, который уже неделю жил у родственников в Москве и осаждал Глеба непристойными предложениями. Шутка.
— Что, опять отбрил — Спросил Всеволод у командира разведроты погранвойск.
— Даже не говорит ничего. Молча выслушивает, отрицательно мотает головой и уходит.
— Упертый.
— Ага, — с горьким сарказмом отозвался пограничник, — Весь в тебя.
— Ну да ну да… — широко улыбнулся гордый за умряка охотник, — Сын же!
— Приемный! — Не выдержал Павел, прозвучало, как обвинение. Но, спохватившись, тут же сбавил обороты, — В общем, — устало выдохнул он, проведя ладонью по лицу, — завтра уезжаю обратно на границу.
— То есть сдаешься
— А что мне еще остается! Не силой же мне его… да и какая у меня сила против него
— А может, — неожиданно встрял в разговор Антон, болезненно закусив губу, оба мужчины вопросительно на него посмотрели. Павел с высоты своего почти двухметрового роста, а Велесов снизу вверх из кресла, — Может, он именно этого и ждет. Не слов, а решительных действий, я хочу сказать. То есть… иногда просто необходимо, чтобы кто-нибудь пнул в правильном направлении…
— И как, стесняюсь спросить, ты себе это представляешь — Хмуро воззрился на парня Павел. Но ответить Антон не успел.
— Здравствуйте, Всеволод, — раздался от входа в зал голос Даниила. Надс как всегда был вежлив до зубовного скрежета.
— Дань, ты чего такой пришибленный с утра пораньше
— Это у вас утро… — со вздохом откликнулся надс, бросив тоскливый взгляд на часы на стене.
Конечно, для охотников в 17.00 трудовые будни только начинались, в отличие от добропорядочных граждан мирных профессий и среднего достатка, но им редко указывали на оговорки, все понимали, что к чему. Сильно же Данька перенервничал, раз так грубо оговорился.
— Так что случилось — Тут же подобрался Павел, который тоже почуял неладное.
Кто такой Даниил на самом деле пограничник не знал, но уже был свидетелем культпохода, организованного этим парнем для семейства Велесова и примкнувшего к ним Саньки, в театр. И сделал определенные выводы. Например, Павел был убежден, что сами клоуны, что порченные, что нет, воспринимали Даньку как няньку. И уже тогда Пашка задался вопросом, кто же он все-таки такой, но расспросить Велесова случай так и не представился.
— Санька, — имя умряка Данька выдохнул с какой-то непередаваемой интонацией, что его собеседники невольно переглянулись, не зная, как это расценивать.
— О! Это тот парень, который к тебе кадрится — Оживился Антон, который как и все в парикмахерской, знал о том, что Данька был супругом Иринки — главного парикмахера, которая к тому же была владелицей парикмахерской. И у нее, при полном попустительстве супруга, был роман с маникюршей Татьяной. И все работники активно покрывали их перед вездесущим оком Валькирии Семеновны — тещи Даниила. — Он, кстати, приходил вчера, и Ирина проводила с ним профилактическую беседу. Кстати, а какое он имеет отношение к… — Антон указал взглядом на макушку Всеволода, который все еще сидел перед ним в кресле.
— Санька — Недоверчиво выдохнул тот, — Наш Санька
— Он умряк, — хмуро проинформировал Антона Павел.
— Да не может быть! Он ведь… ох, черт! Тот водяной, который на видео из Царицыно обычно прячется за кельпи и не любит фотографироваться.
— А еще почти не говорит, — заметил Всеволод, вопросительно глядя на Даниила.
Тот тяжело вздохнул и едва волоча ноги зашаркал к свободному креслу, за которым обычно обслуживала Маринка, напарница Антона по мужскому залу, но в отсутствие клиентов она сейчас, как и остальные работницы парикмахерской, зависала в женском зале в компании Глеба и Руслана, которым уже успели попенять, что те не прихватили с собой Люську.
— О, да, — заметил Данька удрученно, — он предпочитает сразу делать, а не снисходить до объяснений.
— Эй! Ты тут не строй из себя рыцаря печального образа, прямо скажи, что он сделал, — осадил надса не на шутку встревоженный Всеволод. Он считал, что несет личную ответственность за всех прирученных умряков без исключения.
От этих слов Данька встрепенулся, растер ладонями лицо и поднял на охотника прояснившийся взгляд. И тут же попытался сменить тему, деловито осведомился
— Как поживает наш забугорный друг Уже утопал восвояси
— Нет пока. Лесовики с ткачами все еще строят точку перехода.
— То есть новый могильник на пустыре в Зеленом микрорайоне под присмотром Ига и Потапа, я ничего не напутал
— Откуда такая осведомленность — Вмешался Павел.
— Он мой надс, — пояснил ему Всеволод, кивнув на Даниила, который тут же обжег охотника взглядом за излишнюю болтливость и тот поспешил исправиться, — надеюсь, ты не станешь об этом трепаться Где я еще найду для малышни такую высококвалифицированную добровольную няньку.
— Могила, — пообещал охотнику пограничник и даже улыбнулся, забыв на время о своих собственных проблемах на личном фронте.
— А что за забугорный друг — Решился задать вопрос Антон, изнывая от любопытства.
— Про Радугу и Амеикоса слышал
— Еще бы! Вся Росинка плюется ядом на предателя.
— Ну, так Радуга был его напарником. С того же рейса.
— И что же Он тоже
— Напротив. Оказалось, что он не просто из коренных американцев, то есть индейцев, если по-простому, он еще и из клана оборотней. Если верить Потапу, а я ему верю, — счел нужным заметить Всеволод, — умрюнцы вывели оборотней еще в бытность атлантами.