— И у меня очень развито логическое мышление. Мы их переиграем.
— Ну и в чем заключается твой план? — спросил Пантюхин.
— Одни будут отвлекать зомби, а другие возьмут машину. Потом те, кто отвлекали, тоже сядут в машину. И мы поедем!
— Рассказать ему про дюкер? — спросил Жук.
— А что такое дюкер? — осведомился Игорь.
— Трубы под Днепром.
— А ннне гони говно по трубаммм, — Дуремар запел.
Игорь вдруг переменился и стал показывать диггеру альпеншток:
— А вот это пробовал?
— Ты намаханный, что ли? — Пантюхин на всякий случай стал искать взглядом какой-нибудь камень, а их валялось порядочно около воды и в самой.
Жук делал умиротворяющие жесты:
— Успокойтесь, успокойтесь. Понимаю, все на нервах.
Пока Дуремар вытягивал шею и вопрошал, что ему сделают, Ира подошла к Лене, выхватила у нее из рук альпеншток, развернулась и ударила по альпенштоку Игоря. Тот не ждал и выронил.
— Следующий удар будет в голову, — пообещала Ира.
— Всё, понял! — Игорь поднял руки.
Пантюхин поскреб подбородок:
— Я всё думаю об обуви. Можете рюкзаки свои показать?
— Не можем! — грубо ответила Лена.
Через минуту Пантюхин с Ирой примеряли высокие горные ботинки.
— Во, как раз мой размерчик, — басист был доволен.
— Они дорогие, — сказала Лена, — Вы не имеете права забирать нашу обувь.
— Мы не забираем, — удивился Пантюхин, — У вас на ногах кроссовки. Разве мы их снимаем?
— Лена, — обратился к спутнице Игорь, — Не надо. Я знаю этот тип людей.
— Чувак, — сказал ему Жук, взявший себе альпеншток Игоря, — Ты что, не видишь? Вокруг конец света. У людей обуви нет, они идти не могут. А вы зажали эти ботинки. От ботинок их жизнь сейчас зависит. Совсем дурак?
— Он айтишник! — гордо заявила Лена.
Игор рыпнулся, чтобы схватить отложенный Ирой на плиту альпеншток, но Жук предупредил движение:
— Не трожь.
— Отдайте нам оружие и мы пойдем сами! — сказала Лена.
— Вы обулись? — спросил Жук.
— Да, — ответила Ира.
Он закинул альпеншток далеко в воду. Ира последовала его примеру.
— Там еще неглубоко, нащупаете среди камней, — пояснил Жук.
Игорь с Леной, ругаясь, сняли кроссовки и полезли в воду. Дуремар кивнул на рюкзаки альпинистов:
— Может снаряжение возьмем и пойдем через Николку в Аскольдовку?
— Не, идем как решили, — ответил Жук.
— Мы тоже. С вами до поры до времени, — Пантюхин зашагал, пробуя ботинки. Он ощутимо хромал. Поморщился:
— Больно идти.
— Давайте поторопимся, пока сладкая парочка не нашла свои ледорубы, — Жук закинул свой рюкзак за плечи.
Глава 69
Парк Примакова лежит плоской полосой суши между Днепром и шоссе, что проходит у подножия Печерской горы. На горе Лавра, на горе Ландшафтный парк, на горе стометровая, обшитая стальными листами статуя Родины-Матери, которую уже много десятилетий тому назад поставили на купол-постамент над музеем Великой Отечественной войны. Лицом она обращена к Днепру, в руках держит щит и меч.
Ближе к мосту Метро парк представляет собой совсем узкую лужайку на террасе выше набережной. Приближаясь к другому мосту, Патона, парк расширяется и обрастает деревьями.
Ира, Пантюхин и диггеры не дошли еще до половины парка, где набережная полукругом выступает в реку, а сверху в бассейне стоит ладья со статуями основателей Киева — братья Кий, Хорив, Щек и сестра их Лыбедь.
Иногда кто-то да поднимался по очередной лестнице к верхней террасе, и смотрел. Там тоже была покрытая плитами аллея, граничащая с газоном, где всё чаще зеленели кусты да деревья.
Редкие зомби бродили, заблудившись, в тех кустах, да впереди, у парапета, побольше бродило около ладьи.
Поэтому безопаснее было двигаться дальше вдоль Днепра. Ступени спускались к самой воде. Дно возле берега, укрепленное беспорядочно набросанными крупными и мелкими камнями, заросло осокой. В плиты на полу через промежутки были вделаны тяжелые кольца для швартовочных тросов.
Миновали нескольких мертвых рыбаков, по пояс стоявших в воде, обутых в резиновые сапоги выше колен.
Впереди светлел многокилометровый Мост Патона. Напротив берега парка Примакова, далеко, зеленой подошвой виднелся Гидропарк.
— Кстати мы оттуда, — сказала Ира диггерам.
— По мосту Метро что ли перебрались? — спросил Жук.
— Не, переплыли.
Диггеры рассмеялись.
— Смех без причины — признак дурачины, — заметил Пантюхин, — Почему же мы без обуви и мокрые были?
Жук удивился:
— Так это же пипец как долго плыть!