— Мы по затопленным опорам моста.
— Ни фига себе! — поглядел на Дуремара.
— Я вообще с острова Муромец добиралась, — сказала Ира.
— Пехом?
— Не, сначала на велике, вернее и пешком, и вплавь, и на велосипедах, своем и чужом. В меня стрелял какой-то тип, вот на шее рана это от пули.
— Пипец… А что за тип?
— Он как-то был связан с заброшенным летним лагерем, где появились зомби еще задолго до всего этого.
Один из покойных рыбаков, увидев шедших, повернулся к ним и медленно пошел по воде, но споткнулся на камнях, упал и беспомощно, вяло задергался, не в состоянии подняться с колен.
— Он вылезет! — Дуремар ускорил шаг.
— Да не дрейфь ты, — Пантюхин спокойно хромал дальше.
В каменной стене была очередная лестница на террасу.
— Стойте, — сказал Жук, — Если мы хотим к Родине-Матери через Ландшафтный парк, надо сейчас подняться и проверить, свободно ли шоссе.
— Да пофиг это шоссе, там подземный переход на ту сторону, — зачастил Дуремар, — И по выходе лестница в Ландшафтный парк.
— Что, двинем? — спросил Жук.
— А это же для вас большой крюк, — прикинула Ира, — Потом что, вернетесь сюда и продолжите по набережной? Но к тому времени сюда дойдут те альпинисты.
— Не факт, что мы их встретим, — ответил Жук, — Но тут другое дело. Во-первых, я вижу, вы какие-то боевые. Днепр переплыли, альпинистов разоружили. Вы сталкивались с зомби нос к носу, мы нет, ну, очень на короткое время, и то убегали. Затем… Затем, наш грандиозный план с дюкером ведь чисто теоретический. Мы не знаем, попадем ли в фекальник через люк или придется проникать на канализационную станцию, а не факт, что это получится. Даже если выгорит, мы можем просто не раздуплиться, как перекрыть одну из нитей трубопровода, если задействованы все. И тогда у нас будет два варианта. Первый — забить на дюкер и ныкаться по лесам, подальше от людей, где-то на Лыске или в Китаево, или дальше в Пирогово. Либо, самая чернуха — если, и это обязательное условие — трубы заполнены не до самого потолка, плыть по одной из них в говнах, кислотах и ядах, стараясь не утонуть, почти километр, причем фонарики у нас явно гахнутся, и вот этот адский путь в зловонной тьме, хлебая все болезни мира, меня пугает чертовски больше, чем зомби.
— Меня от одного описания тошнит, — сказала Ира.
— Тогда давайте вместе пробиваться в мой Протасов яр! — предложил Пантюхин, — Хотя я не в самом яру живу, а напротив, через Лыбедь.
— Пятничный Клов знаешь? — спросил Дуремар.
— Диггерская тусовка? Видел место. От меня недалеко, но я туда сам лазал, в Клов. Я вне диггерского движения.
— Давайте по пути говорить! — Ира стала подниматься ступенями.
На лужайке и под липами перед шоссе оказалось пусто. Они выбрались на тротуар возле двух входов в подземный переход.
— Зачем тут два входа? — спросил Дуремар, — Тут людей и без апокалипсиса почти нет. Для кого такое расточительство?
Широченное шоссе разделял отбойник. На другой стороне, среди деревьев по горе поднималась лестница, теряясь за поворотом склона.
Черные остовы машин и целые автомобили виднелись правее, ближе к эстакаде и мосту Метро. Дорога налево, к мосту Патона, была пуста.
— Странно, — сказала Ира. Пантюхин уловил мысль и предположил:
— Ну те кто ехал здесь, увидели что дальше жопа, развернулись и погнали к Патона. А тут ничего не случилось, никаких столкновений и катастроф.
— В переход не лезем, давайте по шоссе, — Ира первой пошла через дорогу.
Начали восходить лестницей, что вписывалась в неглубокий овражек. Вдоль бровок диковинными бутонами на стеблях торчали круглые плафоны фонарей.
— Дурная идея, — вдруг сказал Пантюхин, останавливаясь.
— А что? — спросил Жук.
— На Спивочем поле открытое место. Как только нас увидят зомби, потянутся как магнитом. И пока мы будем на просторе, то соберем за собой целые орды мертвецов. От них проще убегать, даже уходить, когда пересеченная местность и есть где заныкаться в кустах.
— Тогда что делать? — Дуремар оглядывался на заросли.
Никто не ответил. Вправо отошла лесенка поуже, под сенью деревьев, в сторону Лавры.
Овражек постепенно расширялся в котловину, деревья отступили по гладким травяным склонам. Наверху, где навесы обозначили аллею под темными шапками липовой и каштановой листвы, чуть ли не гуськом передвигались зомби.
— Будто на выставке цветов! — сказал Пантюхин.
Мертвецы ходили и по котловине, некоторые бесцельно стояли около расстеленных ковриков — отдыхавших людей здесь настигла и приковала смерть. Самое плато горы, с музеем и Родиной-Матерью лежало еще выше и его отсюда не было видно.