Алиса — это, конечно, псевдоним — рылась там, где всё по десять. Присела на корточки. Футболка со знаком пацифик, штаны клёш, на запястьях — фенечки, рыжеватые хаера длинные с лентой поперек, глаза тенятся за опущенными почти на кончик веснушчатого носа очками в стиле Джона Леннона. Хиппи! Еще за спиной висит матерчатый рюкзак с доброй дюжиной приколотых значков.
Посмотрев снизу вверх, Алиса ответила:
— Да я так, сама найду если есть.
— Ну а всё-таки я может подскажу? — не отставал букинист.
— У вас есть «Соллогуб и декаденты» Фурсовой?
— Нет, — и сразу отошел болтать к соседу.
Алиса переняла сей способ отшивания надоедливых продавцов от своего приятеля Петра, который в таких случаях называл Юрия Трифонова, после чего интерес к нему продавцов сразу угасал, ибо на всем книжном рынке Петровке не было ни одного томика Трифонова, или даже какого-нибудь рассказа в сборнике.
На сегодня у Алисы были такие планы — сначала закупиться дешевыми книгами, а затем отправиться в центр, в магазин по продаже витаминов, за Б12, железом и фолиевой кислотой, без приема которых она, веганка, начинала очень быстро загибаться. У загибания был только один плюс — на каком-то этапе нисхождения в могилу она начинала воспринимать звуковые частоты, неслышимые во здравии, и эти частоты непонятно к чему относились — то ли к проявлениям мира незримого, то ли к работе кондиционеров и двигателей.
На ползание среди книжных рядов Алиса убила часа полтора, не пропуская ни одной раскладки и проворно доставая длинными — ах, у нее музыкальные пальцы — пальцами доставая плотно забитые в коробки книги, отчего руки у нее стали серыми от пыли, и Алиса вытерла их салфетками.
А нехило отоварилась! Книжки рёбрами упирались сквозь рюкзак в спину.
Потом она двинулась на барахолку, ведь книжный базар продолжался базаром толкучим, зажатым меж бетонной стеной железной дороги, станции Петровки, и огражденными же корпусами завода «Маяк».
Белое солнце обесцвечивало старьевщиков и толпу. На клеенках вдоль улицы были разложены заманчивые вещи покойников прошлых десятилетий — ржавые топоры, начищенные самовары, ворованные мобильные телефоны без зарядок, значки, порнографические видеокассеты, просроченные контрабандные шоколадные батончики, макароны и дорогие командирские часы. Батончики плавились, корпуса часов раскалились едва не докрасна, в самовар налей воду — и закипит.
Алиса медленно поплелась вдоль правой стороны. Потом она дойдет до конца толкучки, там где зассанный, по рельсам, переход на платформу «Зенит», и двинется назад к метро осматривая уже левую сторону. По пути у нее больше не стырят кошелек, как было недавно. Раз у человека нет кошелька, его нельзя украсть. Воры, вы посрамлены.
Рядом с гипсовым бюстом Ленина стоял темный утюг, тот что надо ставить и разогревать. Алиса наклонилась, подняла. Чижолый!
— Сколько стоит?
От забора отделился человек в соломенной шляпе:
— Это? А как вы думаете?
— Я не знаю.
— Ну вот и я не знаю! — он будто обиделся и вернулся к стене.
Тут к нему подошел другой барыга, с бутылкой воды в руке. Завязался разговор острый и политический. Они были так заняты, что Алиса положила на картонку десятку, на ходу пряча утюг в рюкзак.
— Эй, девушка! — понеслось вслед, — Ээй!
Она затерялась в толпе.
Теперь назад некузяво итить. Сука, сам напросился. А может такой утюг как раритет стоит дофига? Ну не меньше стольника наверное. Хотя, ржавый, красная цена ему — она заплатила справедливую цену. Надо будет поискать в сети, почем такие утюги. Как же теперь до метро добраться?
По ходу продавались пластинки, в нескольких коробках. Алиса подошла, но перебирать пластинки с битком набитым рюкзаком было лень, снимать его тоже. Рядом с коробками на табуреточке, под зонтиком сидел патлатый чувак с седой бородой, похожий на эзотерика Пармалюка, но это был конечно не он.
— А у вас есть что-нибудь из рока шестидесятых? — спросила Алиса.
— Дип Пёрпл! — глядя вперед себя, гордо выплюнул чувак.
— Это немного не то, что мне нужно. Психоделика тех лет. Ротари Коннекшин, Рэд Крайола…
— Откуда? — возразил продавец, — Только Дип Пёрпл! Или купите Модерн Токинг. Дёшево уступлю.
И начал напевать песенку упомянутой группы. Получилось у него так:
— Ё ма ха, ё ма со!
Видя, что Алиса не воодушевилась, добавил:
— У них еще одна была популярная вещь!
И снова запел сладким голосом: