Алексей принес вчера флэшку и попросил вытянуть из звукозаписи всё возможное. На что записана, где, что Николай может сказать о голосах, и тому подобное. Откуда прибыл файл? Удалось выяснить, что в Бортничи, в интернет-клуб, конечно же без внутреннего видеонаблюдения, пришел щуплый пацанчик в черный очках и адидаске. В 14.30 он сел за компьютер, создал учётку электронной почты, не требующую привязки к телефону, и на известный адрес отправил файл. Потом он ушел.
Николай перегнал файл с флэшки на винт и они вместе с Алексеем стали слушать. Алексей уже успел ознакомиться с записью, а для Николая она была впервые.
Беседовали два мужских голоса, запись велась на мобильное устройство — анализатор по завалам в спектре частот сразу выдал модель — в формат MP3, с битрейтом 128 килобит в секунду, стерео. Судя по акустическому окружению, разговор происходил в кафе на открытом воздухе.
Николай спросил Алексея:
— Почему мы должны придавать значение этому файлу?
— Он пришел на нужный адрес.
— Понял.
Он снял воспроизведение с паузы.
— Представьтесь, пожалуйста, — сказал первый голос. Николаю он показался странным.
— Как вам удобнее меня называть?
— Пусть будет, допустим, Юра.
— Отлично, мне нравится. Тогда вас я назову, скажем, Миша.
— Отлично Юра. Расскажите тем, кто нас слушает, почему вы согласились на разговор.
— Вы мне хорошо заплатили.
— Подтверждаю.
Николай нажал на паузу.
— Что такое? — спросил Алексей.
— У них голоса искажены. У Юры поднят питч, базовая частота. А у Миши опущен. Это очевидно.
Алексей выжидал. Николай продолжил:
— Учитывая нормальный питч фона — то есть, обстановка не искажена — можно сказать, что на записанный ранее фон были наложены две звуковые дорожки, тоже записанные отдельно и обработанные питч-шифтером. То есть разговор Юры и Миши это монтаж, цель которого создать у нас ощущение записи разговора в уличном кафе. Если я сейчас наложу питч-шифтер на голос Миши и подниму частоту, мы, я думаю, получим голос Юры, по которому впрочем вероятно прошлись фильтрами. Пробуем.
Он вызвал на экран окно питч-шифтера и применил эффект на коротком кусочке волновой формы, сжатой синусоидой раскинувшейся по экрану. Воспроизведение.
— Да, звучит как Юра! — улыбнулся Алексей, — Ну и зачем он это делал? Дал бы роботу почитать. А так пионерия какая-то, в духе тех киношных маньяков или террористов, когда это, сценарист из пальца высасывает загадочность.
— Парень грамотно поступил, — ответил Николай, — Он не был уверен, что речевой синтезатор не сольет обрабатываемый текст какой-нибудь корпорации зла.
— А, понял. Разумно. Итак, одно лицо ведет с собой беседу. Продолжим.
— Еще одно, — Николай выделил мышью фрагмент звука с голосом Миши, запустил его играть в петле, и слушая повторяющуюся запись, подвигал ползунки на питч-шифтере. И вот голос Миши утратил странность и превратился в женский. То же самое Николай проделал с голосом Юры.
— Оба голоса принадлежат какой-то женщине, — понял Алексей.
— Да.
Николай нажал пробел, снова пошел разговор.
— Юра, скажите, вы не боитесь разоблачения?
— Я бы боялся, но ничего уже не остановить.
— Тогда зачем вам деньги? Это же подразумевает, что всё снова пойдет на лад?
— Я просто всегда мечтал подержать такую сумму в руках.
Николай опять нажал на стоп:
— Мы тратим время на ерунду.
— Слушайте дальше.
Николай снял с паузы.
— То, что сейчас происходит в мире, это не начало. Это развитие.
— А когда было начало?
— Дайте я завершу мысль. Это происходило и раньше, просто всегда удавалось локализовать происшествия. Вы слышали об инциденте 1976 года в Гуахолотесе?
— Ничего не слышал, — голос будто улыбался.
— Гуахолотес, Мексика, с самолета производилась обработка хлопковых полей якобы токсагеном — якобы. А вышедшие на поля крестьяне стали болеть, гриппом, тоже якобы. Местность быстро поставили на карантин, причем мексиканские власти там скорее прикрывали операцию, проводимую американскими военными. Короче говоря несколько месяцев селение никто не покидал, а американцы вывозили оттуда герметичные контейнеры с живыми трупами.
— То есть это изначально проект американцев?