Он поскорее плюхнулся рядом, и уничтожил снизу вверх взглядом разиню, тоже метившего на место. Канарин едва сдержал себя, чтобы не показать ему язык.
Боже, чем это пахнет?
Потом он понял, дошло. От сидящей рядом исходил сильнейший запах ладана.
Конечно, она вестимо простояла на службе. Чем еще от нее будет пахнуть? Канарин покрутил головой в поисках другого свободного места. Нету.
Троллейбус загудел электродвигателем и тронулся. Ну, теперь всю дорогу будем как на панихиде. Канарин, имея за плечами много покойных родственников, поморщился.
Но что-то теплое и хвойное было в ладане. Может, на дне души ему этот запах нравился.
За окном понеслись назад торчащие из яра, за деревьями, кирпичные хрущевки. Улица Бастионная ровной линией спускалась по краю этого яра, имея с другой стороны сначала ботсадовский забор, потом высокий белый дом, далее хрущевку, за нею переделанный надстроенный кинотеатр, и наконец ПТУ! И вот возле ПТУ водитель какого-то черта вывернул руль и троллейбус выехал на встречную полосу, перегораживая улицу. Штанги одна за другой слетели с проводов.
Половина пассажиров, в том числе и разиня, попадали, а некоторые слетели с кресел, в том числе Канарин, он ведь был на боковом. А та, пахнущая ладаном, сидела у окна, ей хоть бы хны!
Угораздило сегодня поехать на халтуру. Голос, злобный, заметил внутри Канарина:
— Чти день субботний! Не работай!
Он встал посреди салона:
— Водитель что случилось?
Зычно, как начальник пожарников.
Какие-то люди застучали кулаками в противоположный бок троллейбуса. В стенку, в окна.
— Что за фигня? — возмутился Канарин.
Водитель стал отчаянно бибикать. Одна пассажирка крикнула:
— Откройте двери!
И все загалдели:
— Водитель, дайте мы выйдем!
С шипением двери раскрылись, но первые же сошедшие по ступеням… А вот тут Канарин перестал понимать, что происходит, но действовал как по инструкции. Сорвал висящий рядом с окном молоточек, с острой пупочкой. Яростно застучал им по стеклу, совсем рядом с женщиной, от которой пахло ладаном. Она руки к вискам прижала и тянула на одной ноте — ааааааа! Аааааа! Затем Канарин хватался за какое-то кольцо у верха окна, тянул по ободу резину, выдавливал то чертово толстое неподдающееся стекло, бил по нему руками и ногой.
У дверей была давка, кто-то прорывался внутрь, стоял истошный вопль, а водитель продолжал сигналить — может быть потому, что голова его лежала на руле, а бровь нажимала на кнопку.
— Вылезаем сюда! — предложил Канарин всем и никому, и собрался вылезать, но вместо этого сильно затряс ладанную женщину за плечо:
— Эй! Эй! Скорей туда!
Зажав в руке — тонкая кисть, с морщинами, синие сосуды — тканевую сумку — она неловко, из-за мешавшей юбки, перекинула за борт одну ногу, другую, и спрыгнула. Канарин за нею, сразу осмотрелся.
Ниже по улице, у перекрестка возле школы, не разъехались две машины и столкнулись лбами, в них сразу врезалась третья. Зажегся огонь и повалил черный дым. Открылась искореженная дверца одного автомобиля, оттуда вылез и поволочился несколько метров человек. Затих. Улицей бежали люди, кто вдоль домов, кто просто по проезжей части.
«Чего не хватает?» — странно соображал Канарин, и странный пришел ответ. Музыки. В фильмах всегда в это время звучит какая-нибудь тревожная музыка. Потому что кино!
Из-под троллейбуса, с этой стороны, показались две руки. Пальцы на них вились, пальцы на них сжимались и разжимались. Как в советском «Шерлоке Холмсе», профессор Мориарти разминался перед схваткой.
Канарин потащил невольную спутницу за локоть вверх по улице, к хрущевке с магазином на первом этаже. Это была знаменитая на весь район хрущевка, так называемый Арсенальский дом, ибо возведен он был для рабочих-арсенальцев. И сейчас около него стояла бочка с квасом. При бочке, на табуреточке, спокойно восседала продавщица, а рядом с ней двое людей, с кружками пенистого квасу, уже наполовину выпитыми. Один сказал другому:
— Пипец.
Глава 8
В парадном было темно и прохладно. Стены — выкрашены. Нижняя половина синяя, верхняя белая. Паша взбежал по пяти ступенькам на лестничную клетку и принялся звонить во все двери подряд.
Остановился. Прислушался. Мертвая тишина.
Позвать?
Он зашел на второй этаж и приложил ухо к ближайшей двери. Вдруг она подалась и немного отворилась. Паша вошел в чужую квартиру.