— Что ты ищешь? — спросил басист.
— Мобилу. Да, это сейчас как мертвому припарка, но без мобилы я как голая, понимаешь? Это всё, это полный отрыв от цивилизации, это дикость. И когда мы доберемся на Правый берег, мне нужна будет мобила, чтобы позвонить домой.
— Мы там где-нибудь достанем телефон, только я не думаю, что связь будет работать. Сейчас нам ничего не нужно. Я даже расстанусь со своей гитарой.
— Зачем? — не поняла Ира.
— Мы поплывем.
— Ты я вижу перегрелся таки, или всегда с придурью? Куда? — она показала на берег, такой далекий.
— А посмотри внимательно на воду около моста.
Ира бросила взгляд.
— Ну? Вода, сильное течение, завихрения разные, водовороты.
— Что ты знаешь про Николаевский цепной мост?
— Ничего не знаю.
— До войны тут стоял дореволюционный мост, очень красивый. Наши когда отступали, взорвали его.
— Ну, спасибо тебе за лекцию, а какое отношение он имеет к современности? Что я, глядя на воду, должна была увидеть призрак этого моста?
— Основания его опор существуют по сей день, немного ниже по течению от моста Метро.
Ира задумалась. Теперь она иначе поглядела на эти завихрения в темном Днепре.
— Ты предлагаешь, — начала она, — Плыть и отдыхать на этих опорах? Они глубоко?
— Сейчас жарко, уровень воды понижен. Иногда в самую жару они вообще на поверхности. Сейчас нет, но кажется неглубоко. Это можно будет проверить, только доплыв до первого основания. Ты нашла мобилу?
— Сейчас…
Ира достала из рюкзака смартфон в металлическом корпусе. Вещь покойника. Осколок чужой жизни.
— Посмотри, есть ли там оффлайн-карты?
— Погоди, — она потыкала в экран пальцам, — Есть.
— Можешь узнать расстояние от нас до правого берега?
— Ну получается… Шестьсот с чем-то метров. Пусть шестьсот тридцать.
— Уцелело четыре опоры. Была еще пятая, здесь почти у берега. Но упрощаем до четырех. Предположим, они стояли равномерно. Можешь на калькуляторе поделить?
— Около ста шестидесяти метров! — бодро сообщила Ира.
— А где ты с пляжа нудистов на Долобецкий плыла, это сколько?
— Сейчас… Прикинь, сто восемьдесят!
— Ну вот. Тебе по силам. Как мне, не знаю, но говорят, что я плаваю как топор.
— Пантюхин, я уже на пределе и давно исчерпала все скрытые ресурсы человеческого организма.
— Ну можно еще пойти к мосту Патона, закинуть на него какой-то канат и залезть, или там лестнички какие-то есть служебные, я не знаю, и что там на самом мосту еще непонятно. А тут у нас реальный шанс. С передыхом, переплывем. Вот бы найти что-то плавучее типа матраца или лодки, держаться и плыть.
— Там, где лодки, полно зомби. Вообще как не надо, так по Днепру плывут байдарки, скутеры, моторки, катера. Сейчас ничего не плывет…
— Смотри, — Пантюхин кивнул.
Со стороны Подола по Днепру медленно несло течением бело-синий, двухпалубный прогулочный теплоход, с застекленными окнами первого этажа и верандой второго. Там же, в рубке метались люди, кажется пытавшиеся завести двигатели или рулить.
Корабль разворачивало и скоро должно было ударить об одну из опор.
— Наверное, отбыли от причалов на Подоле, пытаются спастись по реке, — сказал Пантюхин.
За окнами нижней палубы мелькали тени. Люди под навесом наверху сбились на корме и держались за борт.
— Кажется внизу у них зомби, наверху живые, — заметила Ира.
— Проскочат или нет?
Со скрежетом и треском троща выступающий салон нижней палубы, как раз те самые окна, об опорную дугу моста, теплоход прошел под пролетом и, медленно разворачиваясь боком и наискось, без единого более звука поплыл мимо Гидропарка.
— Пронесло, — вздохнул Пантюхин, — Если бы они сели на скрытую опору, как на мель, сорвался бы наш план.
Ира махала людям на корме рукой, ей что-то кричали в ответ. Пантюхин задумался, потом спросил:
— Какая их скорость?
— Ну немного.
— Это немного нам придется преодолевать. Нас ведь тоже будет относить.
Надо было плыть, а всё оттягивали, стояли на берегу. Нехотя Пантюхин стал разуваться:
— Вообще как поступим? Одежду в рюкзак сложим и я с ним поплыву?
— На дно поплывешь. Вещи размокнут.
— Но ты же в одежде плавала.
— Так я в велошортах и футболке. Надо минимум на себе оставить. Обувь точно выбрасываем. Будет чертовски несправедливо, если утонем из-за какой-то мелочи.
Пантюхин поставил рюкзак на песок, положил гитару, с жалостью на нее поглядел.
— В городе полно электрогитар, — сказала Ира, — Теперь все музыкальные магазины в твоем распоряжении. Вот пусть тебе будет цель добраться до того берега.