Пантюхин снова обхватил руками основание буя.
Вот бы найти способ не плыть. В голову пришла мысль, что будь он потолще, весом побольше, то груз, удерживающий буй на дне, сдвинулся бы… На обрыв троса рассчитывать нельзя.
Он увидел в воздухе косо свисающие с моста лёски рыболовов. Стал соображать — может перебираться от лески к леске? Но ведь там пока катушку до конца не отмотаешь, упора не будет, и можно запросто утонуть, барахтаясь и таща леску к себе.
Пантюхин плюнул на всё и поплыл к берегу. Зеленый мужик со спутником медленно, но верно приближался. Ни гитары. Ни мобилы. Народ вон спутники запускал. Что, не доберешься? Руки-ноги работали сами по себе, как посторонний механизм. Пантюхин не чувствовал усталости, а следил только за равномерностью дыхания, и чтобы голова была поднята. Даже метр в минуту это достижение.
Но всё оказалось гораздо быстрее.
Шатаясь, Пантюхин вышел по ступеням набережной и тут же наступил на стекло. Кровь.
— Я жив, — сказал сам себе.
Рядом не было ничего, чтобы обмотать ногу, поэтому он снял тенниску и замотал ступню ею. Поковылял вдоль течения, по плитам, в сторону, где должна быть Ира. Там впереди виднелась не одна человеческая фигура.
Справа длилась каменная стена, выше нее была такая же покрытая плитами терраса, затем еще стена, и тротуар, доходящий до шоссе под зеленой Печерской горой, на которой золотилась куполами Лавра.
Ира сидела на ступенях, рядом с ней стояли два чувака в зеленых бахилах с застежками, один с рыжей бородкой и странным глазом, как у солиста Радиохэд, а другой просто мрачный, в панаме.
Диггеры. Пантюхин решил обыграть свою походку и прикинуться зомби, тем более что мрачный уже обратил на него внимание. Но одумался и охрипшим от воды голосом прозаично просипел:
— Ира!
Она обернулась.
— Ну дык, придешь на концерт? — спросил Пантюхин.
И отключился.
Очнулся с туманным пониманием, что это от слова «очи». Очнулся. Бубнел рыжебородый диггер, что-то про Николку. Какой Николка? Мрачный чувак наклонился над Пантюхиным, предлагая штаны и какие-то еще шмотки. А, ну да, диггеры же с собой носят сменную одежду.
Ира была в куртке с чужого плеча, но всё равно отбивала зубами дробь.
Жук — который с глазом, ник такой — Жук — рассказывал, что он с Дуремаром пришел с Николки, из Никольской дренажно-штольневой системы. Они думали переждать в ней, но в этот подземный лабиринт под Лаврой пошла экскурсия, и — короче говоря, все они превратились в зомби, и в Николке теперь опасно.
Лавра возможно закрылась в толстых крепостных стенах, но пробраться туда они не рискнут, ведь до склона горы надо пересечь Набережное шоссе, а по нему наметилась странная движуха мертвецов со стороны Подола. Да и так стоят разбитые машины, между ними бродят зомби.
Жук и Дуремар хотели по нижней набережной, вдоль самой воды, добраться через парк Примакова к мосту Патона и посмотреть, что там, а потом пробиваться дальше вниз, мимо ботсада, Выдубичей, Лысой горы и к устью Лыбеди.
— А там что? — спросила Ира.
— Фекальный коллектор под Днепром, на Левый берег.
— А ты говорила, — сказала Пантюхин Ире, — Что это я сошел с ума…
— Да, ты верно уловил ход мыслей, — улыбнулся Жук, — Под Днепром, зловонный дюкер…
— А Сталинское метро? — спросила Ира.
— Это тоннель на Жуковом острове? — уточнил Пантюхин.
— Его не достроили, — сказал Жук, — Тоннель есть, но только в пределах острова.
— Я хочу кофе, — заявил Пантюхин.
— Будет тебе кофе, — Жук полез в свой рюкзак за термосом.
— Ой, я тоже хочу, — хрипло оживилась Ира.
— Почему у вас такие голоса? — спросил Дуремар.
— Мы обожрались мороженого, — ответил Пантюхин, — Кстати, а может у вас и сидор есть?
— Что за Сидор? — удивился Жук.
— Ну хавчик какой-то вроде бутербродов.
— Поделимся, — он протянул Ире колпачок от термоса и стал наливать туда.
— На Приорку у меня ведь нет шансов попасть? — спросила она.
— Никаких.
Пантюхину достался бутерброд. Зажевал:
— Дойдем до Патона, а там узнаем как на Дружбы. Если бульвар чист, пробуем к Протасову яру? — посмотрел на Иру.
Она кивнула:
— Ну да, я с тобой.
— Это далеко, — сказал Жук, — Ну а мы всё равно в устье Лыбеди, нам на Левый надо.
— А я не понимаю, как, — Пантюхин почти расправился с бутером, — Там же канализационные стоки просто идут по трубе под руслом Днепра, верно? Так вы что, плыть будете? Труба ведь наверное полностью заполнена? Или до потолка есть немного воздуха?