— Дюкер устроен из нескольких труб, так называемых ниток, которые можно независимо перекрывать.
— Ага.
— Еще там есть труба, называемая аварийным выпуском. То есть перекрываются трубы дюкера, и говны идет на выпуск в природу. Всего есть семь нитей, построенных в разное время, начиная с тысяча девятсот шестьдесят шестого года. Диаметр каждой — один метр сорок сантиметров.
— Надо на карачках, — сказал Дуремар.
— А что на холме около Родины-Матери? — спросил Пантюхин, — В плане зомби…
— Мы не знаем.
— В самом музее ВОВ полно холодного оружие наверное. И музей должен быть защищен. А если залезть на Мать-Родину, мы увидим всё вокруг и сможем выбрать правильный маршрут. Заодно станет ясно, как на Левом берегу.
— Если только шоссе около подъема в Ландшафтный парк безопасно, можно попробовать, — задумался Жук.
— Ну. А если не получится, идем низом вдоль воды к Патона.
— Еще, — Ира протянула пустую чашечку от термоса.
Глава 68
Ветер нарастал, но шел со стороны холма и попадал на реку дальше от берега, от уложенной в камень набережной.
— Есть одно но, иначе пойдем на дно, — сказал Пантюхин, — По крайней мере мы с Ирой.
— А что? — спросила она.
— Обувь.
— Я понимаю, на что ты намекаешь, — сказал Жук, — Чтобы мы поднялись на шоссе и забрали у зомби две пары обуви вам по размеру.
Пантюхин кивнул:
— Ира, он телепат.
— Там дальше по набережной могут встретиться зомби-рыбаки, или просто посетители парка. Наконец, возле Ладьи обычно свадьбы фотографируются, может они там мертвыми ходят… Но у нас как бы… Нет опыта разувания зомби. Им не понравится. Они будут сопротивляться.
— Более того, — сказал мрачный Дуремар, — Я с ними рядом даже не находился, я их боюсь.
— Мы из Николки, — добавил Жук, — Выбрались там, около шоссе, сразу хоп — видим — куча живых трупов, и мы сюда перебежали, спрыгнули к воде.
— Знаешь, — задумался Дуремар, — Если бы у нас была снаряга, можно по Царскому колодцу подняться в Аскольдовку. Там правда еще один колодец…
— О чем идет речь? — спросила Ира.
— Аскольдовка это соседняя дренажно-штольневая система, возле Аскольдовой могилы и Зеленки, Зеленого театра. Аскольдовка соединена с Николкой Царским колодцем, высота которого около двадцати метров. Нужна веревка, разные приспособления, чтобы подняться вверх. Так мы бы добрались ну а хоть и к правительственному кварталу. Неизвестно правда, что там, как обстановочка.
— Смотрите, к нам кто-то чешет, — указал Пантюхин рукой.
По набережной, от станции метро, как раз от статуи мужика, кидающего в небо спутник, приближались двое. Подошли ближе — средних лет чувак с волосами, забранными в хвостик на макушке, и загорелая девушка, обое с рюкзаками. В руках они держали нечто вроде ледорубов. Окровавленных.
— Я Игорь, это Лена, — представился за двоих мужчина.
«Третий Игорь за день», — подумала Ира. Все поздоровались.
— Это у вас ледорубы? — спросил Пантюхин.
— Альпенштоки. У ледоруба тут клюв, на другом конце головки лопатка, а у альпенштока там молоточек.
— И как оно… Против зомби?
— Мы целили в головы, но мертвецам, похоже, всё равно. То есть киношные способы не работают.
— А вы вообще откуда, если вас не смущает вопрос?
— Мы тренировались на опорной стене под Зеленкой. Потом это всё замутилось, мы залезли в одну из галерей стены и пережидали, но потом решили, что надо выбираться и пробовать вернуться домой. Мы на Позняках живем.
— Тогда нам по пути, — сказал Жук, — Мы тоже на Левый берег.
— А вы? — обратился Игорь к Ире и Пантюхину.
— А мы пока балласт, без обуви далеко не дойдем.
— Ууу, как жаль, — Игорь даже губы дудочкой состроил, — В самом деле. Что же делать?
Пантюхин призадумался:
— А вы вот так в кроссовках и лазали?
— А что? — спросила Лена.
— Ну я думал, у альпинистов какая-то обувь особая должна быть…
— Да нет, — ответил Игорь невозмутимо, — В чем пришли, в том и лазали.
— Значит так, — он огляделся, — Поднимемся сейчас на шоссе, поищем машину на ходу, и…
— А вместо ключей зажигания ты пальцем будешь крутить? — предложил Пантюхин.
— Не перебивай, — сказал Игорь строго, — Ключи никто не вынимал, или найдем другую машину.
— А что же вы раньше не поднялись? — спросила Ира.
— Тогда нас было мало. А теперь нас много, друзья! — он воодушевился, — Теперь можно действовать спланированно. Проявим креативность. Я айтишник.
— Ёпт, — не удержалась Ира.