Почувствовав мой взгляд, Рита оборачивается. Ее руки непроизвольно легли на свой еще пока плоский живот. Ее лицо все еще светится бледной прозрачностью, но в глазах, под которыми залегли темные тени, светится и пульсирует жизнь…
- Здравствуй, Вить. Не хотела тебя разбудить, - смущенный румянец заливает заметно исхудавшее лицо. – Токсикоз начался. Ульяна говорит, что он недолго продлится – всего пару дней.
Я не в силах произнести ни слова: от волнения перехватило дыхание. Способен только смотреть на Нее и чувствовать всепоглощающее счастье! Но смятение в ее глазах и набухающие слезы, готовые разразиться бурным потоком, действуют на меня отрезвляюще. Вот же кретин! Она же может решить, что я вовсе не рад нашему ребенку! У беременных бывают такие бредовые мысли! Делаю шаг навстречу, радуясь, вновь приобретенным способностям двигаться и дышать! Порывисто приближаюсь, не в силах отвести от нее счастливых глаз, и заключаю в свои объятия. Руки, все это время тоскующие по прикосновениям к ее коже, жадно впитывают тепло ее тела.
- Родная, - шепчу, покрывая легкими поцелуями ее глаза, щеки, губы, собирая слезинки, успевшие вырваться на волю. – Ты вернулась…Теперь все будет хорошо.
Чувствую, как она облегченно выдыхает и, обвивая руками, утыкается лицом в мою грудь. Я наклоняюсь к ее волосам и вдыхаю ее родной запах: к аромату персика примешиваются нотки карамели.
- Кажется, у нас будет девочка… - предполагаю, без труда идентифицируя запах малышки.
- Чем она пахнет? – Рита поднимает на меня сверкающий взгляд.
- Узнаешь, когда родится, - хитро улыбаюсь, нежно касаясь ее теплых губ…
Эпилог
Зима вступила в свои права в конце ноября, обрушившись на сибирскую землю обильными снегопадами и лютыми морозами. Еще днем нижняя отметка не достигала тридцати градусов, но на закате уже спустилась до сорока двух. Одинокий Путник приостановился, чтобы поправить сбившуюся на бок вязаную шапочку с помпоном. Слишком легкую для зимы на этом участке планеты. Шапка раздулась на голове, как рассерженный индюк, пытаясь вместить внутри себя длинные толстые дреды, чью смолистую черноту разбавляли серебряные нити седины. Отмороженные пальцы Путника сгибались с трудом, но его это нисколько не смущало, ведь это тело – всего лишь временная оболочка. Со стороны могло показаться, что по склонам Малого Саранакана взбирается мужчина лет сорока – сорока пяти, с явными чертами африканской наружности: широкий нос, темно-шоколадная кожа, открытые черные глаза с густыми, длинными ресницами, мощное, натренированное тело. Среди сверкающих в прощальных лучах снегов, он выглядел так же несуразно, как и его одежда. Из зимнего на нем оказались лишь толстый акриловый шарф цвета экрю да высокие, обшитые серебристым бисером чуни из оленьей шкуры. Остальное: легкий зеленый плащ из ПВХ на обнаженное тело, меховые, но короткие кюлоты, прикрывающие ноги лишь чуть ниже колен, - вряд ли спасали от холода. Но Путник не был человеком, даже гуманоидом не являлся – чистая энергетическая субстанция, меняющая форму и состав в зависимости от условий планеты, на которой его ждали неотложные дела. Его даже инопланетянином нельзя было назвать, так как и планеты-то родной у него нет. Путники рождаются и умирают в космосе, в сердце самого Абсолюта. Они, словно ангелы, связывают Его с существами разных планет, выполняют Его волю и следят, чтобы не нарушались Законы. Сейчас человечество оказалось уязвимым из-за периодической «прививки», позволяющей людям перейти на новый уровень и предотвращающей перенаселение. Возможно, такой метод мог бы показаться излишне жестоким, но иначе, человечество оказалось бы в еще более плачевном состоянии: деградация уже пустила свои корни, путая сознание людей, заставляющая идти ложным путем. Атлантида, Лемурия, Садом и Гоморра, Вавилон, Рим – тому прямое доказательство. Тогда тоже применялись, но совсем другие Методы, более примитивные, более чудовищные…
При воспоминании о погибших цивилизациях, Путник невольно поежился. Он не был лишен эмоций, чувства сострадания, но и память, в отличие от людей, тоже оставалась с ним. Память, которая причиняла невыносимые страдания, но без которой невозможно было понять замыслов Абсолюта. Чувствуя потенциал отдельных людей, Путник мог иногда вмешиваться в ход некоторых событий: свести Наблюдателя и человека, заставить водителя оставить открытой переднюю дверь автомобиля, привести ребенка к убежищу, где его непременно приютят…Да мало ли пришлось поработать, чтобы сохранить крупицы прежней цивилизации, проявившие собственный путь развития, отличного от того, что дает «прививка»! Наблюдатели – бессменные помощники, чувствующие и трепетные существа с разных планет, вызвавшиеся добровольно принять все тяготы и проблемы отдельно взятой планеты, что находится лишь на заре развития.