- Коккинаки, - выдавливает парень.
- Повезло тебе, приятель, - строго обращается к перепуганному стрелку. – Случись что с моим другом – разорвал бы на куски и оставил гнить в этом каменном мешке.
Бункер на самом деле мало походит на мешок. Довольно просторная комната, рассчитанная на человек десять, не меньше. Одного взгляда на стационарную радиостанцию хватило, чтобы понять, для чего и для кого предназначен. Недалеко находится военная часть.
- А почему Коккинаки? - Пока Ден продолжал общаться с мальчишом-плохишом, я методично обшарил помещение. Выяснил – откуда дровишки, то бишь – оружие. Его оказалось не очень много: два Макарова, АПС, и три «Вектора». Но лишним уж точно не будет! Снаряжение, одежда, обувь, противогазы – тут же нашлись, но уже в достаточном количестве.
- Историк- сука, в интернате подкинул. Запалил в туалете с сигаретой. Я из окна сиганул.
- Ну, и?
- Ну, и… туалет у нас на втором этаже был.
- Сильно покалечился?
- Нет. Вскочил и убежал. Вхожу в класс, а там меня все «Коккинаки, Коккинаки!». Летчик такой был, знаешь, небось?
- Ну, знаю, - не скрывает широкой улыбки Денис. Зря он так расслабился. Парень, ох, как не прост! Судя по количеству запасов еды и воды, мальчишкам хватило бы с лихвой на долгое время.
- Зачем было от напарника избавляться? – удивляюсь вслух. Парень продолжал мелко дрожать, прижимаясь спиной к стене, но взгляд уже принял сосредоточенное, хищное выражение, как у дикого волчонка. При упоминании об убитом Гуле в глазах его лишь на мгновенье мелькает тоска, но потом холодный блеск вновь заполняет пристальный взгляд.
- Его успел мертвяк куснуть, – прохрипел, словно во рту все пересохло. - Мы на дачи ходили. Там в нескольких домах пенсионеры постоянно живут. Устали от города, вот и переехали на заслуженный отдых. Таких домов немного, всего три-четыре двора на разных улицах. Одни коз держат, другие пасеку. Есть и такие, что табак выращивают. Я несколько раз у этой бабки в городе покупал – хороший табак. Проследил как-то на всякий случай. Сегодня решили зайти. Сигареты скоро кончатся…- Парень взглянул куда-то в сторону. Я проследил его взгляд. Под столом валялись чемоданы. Один из них раскрылся от удара об пол. Видно, мальчишка торопился нас достойно встретить. Из чемодана вывалились несколько серых холщевых мешочков. Не спеша поднимаю один из них и осторожно подношу к носу. Терпкий, но приятный запах щекотит ноздри, и я начинаю чихать. Не соврал стервец – табак.
Кидаю мешочек Дену. Тот ловко ловит одной рукой и скоро развязывает узкие тесемки.
- Бабка оказалась живой, но нам пришлось ее того… убить. – продолжает свой рассказ пацан, наблюдая, как Иванцов скручивает табак в пятитысячную купюру, выуженную из собственного кармана, закуривает и не спеша, смакуя, затягивается, прикрывая от удовольствия веки. - Только Гуля – дуралей, выстрелил ей не в голову, а в сердце. Так что пока мы собирали добычу в чемоданы, старуха встала. Первым ей попался кореш. Вцепилась в руку. Мне пришлось использовать еще один выстрел, чтобы вынести ведьме мозги. Конечно, я знал, что заразу она Гуле уже передала, но нести чемоданы одному было бы сложнее. Дальше вы знаете.
- Почему стрелять не стал? – Ден выдыхает очередную порцию дыма.
- Патроны экономил, да и шуметь лишний раз…Тем более, совсем убивать Гулю– в мои планы не входило. Все-таки кореш мой еще с детдома. Пусть бы отпугивал посторонних от бункера.
Почему-то цинизм мальчишки меня нисколько не удивлял. Достаточно вспомнить, как хладнокровно он полоснул по горлу своего «кореша». Парня решили взять с собой.
Только стоило нам выйти из бункера, последний сиганул в кусты, засверкав пятками. Он точно знал, что стрелять по нему не будем. Чуйка развита хорошо, людей понимает. Гули по близости не оказалось – где-то «гуляет». Плюнули и пошли в сторону дороги, захватив с собой чемоданчики с табаком и оружие. Съестные припасы трогать не стали. Мало ли. Вдруг еще кому понадобятся. У нас же пока достаточно своих. Не прошло и пары минут, как послышался жуткий вопль. Бросив чемоданы, бросились на звук. Ломая ветки, как два раненных лося, продираемся сквозь заросли багульника. Чуть не наткнулся с ходу на внезапно застывшего Иванцова, что опередил меня на пару шагов. Заглядываю через его плечо, и сердце невольно замирает. На порыжевшей траве, раскинув руки, лежал Коккинаки с выдранным горлом. Его остекленевший взгляд уперся в ярко-синее осеннее небо. Выражение дикой ярости навсегда отпечаталось на мертвом лице. Не дожидаясь, когда парень обратиться в зомби, подхожу ближе и стреляю ему в голову. Сзади слышу второй выстрел – Ден покончил с Гулей…