Она остановила его взглядом.
— Я скажу, что тебя нет дома. — Девушка встала и повернулась к двери.
— Нет! — отчаянно крикнул он. У него было такое ощущение, что она перерезает последнюю ниточку, связывающую его с внешним миром. Он повис у нее на руке, бормоча путанные и бессмысленные просьбы, но девушка не слушала, увлекая его за собой к дверям. Он отпустил ее и упал на стул, пытаясь отдышаться. Он знал, что произойдет дальше.
Двери на миг откроются. На вопрос: «Господин профессор дома?» — она лаконично ответит: «Нет» — и захлопнет дверь. На телефонные звонки тот же ответ: «Господин профессор уехал».
Его душили злоба и унижение.
— Я убью ее, — шептал он. — Ей-Богу, убью ее…
Снова зазвенел звонок, на этот раз более настойчиво, и старик почувствовал отчаянное желание вырваться из своего одиночества, поговорить, наконец, с людьми, которые умеют смеяться и живут обыденной жизнью. Внезапно пришло сознание того, что это его последний шанс.
И старик решился.
Не раздумывая, он выскочил в коридор. Девушка уже подходила к двери. Он заметил блеск серебристой пуговицы сзади на воротнике ее платья. Такое же платье с такой же пуговицей носила Анчи, когда они были молодыми… Остановить эту решительную девицу он не сможет, но задержать?.. Рвануть за пуговицу, порвать платье — и пока ахи и охи, он успеет выскочить за дверь…
Она как раз взялась за ручку, когда он схватил пуговицу и, стараясь оторвать, сильно дернул.
В тот же момент дверь распахнулась, и в комнату заглянуло усатое лицо доктора, но сейчас профессор не видел своего друга. В руке он сжимал пуговицу, а девушка вдруг судорожно дернулась, замерла, колени ее подогнулись, и она сползла на пол, как кукла.
Доктор проскользнул в дверь и склонился над лежащей фигурой.
Старик наливал коньяк, его пальцы все еще дрожали. Друзья ужасно измучились, пока не перенесли тело в библиотеку.
В рюмках плясал коричневый огонь, и профессор выпил еще две, пока доктор не вернулся из библиотеки. Страх пропал, и снизу, от желудка, поднималось вверх благословенное тепло.
— Выпей.
Доктор кивнул. Белый, как мел, он опрокинул рюмку и тут же налил вторую. Профессор нетерпеливо наблюдал за ним.
— Что это… что это было? — наконец спросил он.
Доктор тяжело опустился в кресло и закурил сигарету. Его отсутствующий взгляд следил за мерцанием цветных искр В граненой бутылке. «Какое сходство!» — бормотал он.
— Как ты думаешь, что с ней? Эмил, прошу тебя…
Доктор наклонил голову, синий дым клубился над сигаретой. «Фантастическое сходство», — шептал он.
Профессор посмотрел на него. Не сошел ли его друг с ума?
— Эмил, что с тобой?
Врач осознал, где находится. С тоской посмотрев на друга, он сообщил:
— Это уже слишком, даже для меня.
— Ты ведь врач, черт возьми, — сердито сказал профессор. — Подумаешь, девица упала в обморок. Правда, никогда не ожидал этого от племянницы…
— Племянницы?.. — переспросил доктор. — И давно она здесь?
— Недели две.
— И две недели ты не выходил из дома?
— Ну, Андулка собиралась поступать в университет, и я ей немного помогал…
— Не знал, что у тебя есть племянница, — заметил доктор.
— Откровенно говоря, я тоже… Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы ты подумал, чтобы мы подумали, ну, в общем…
— И все-таки — как она у тебя оказалась?
— Ну, как, — раздраженно сказал профессор. Приехала.
— Приехала?
Он пожал плечами.
— Я ведь бирюк, ты же меня знаешь, с родственниками совсем не общаюсь. После смерти Анчи меня никто из них не навещал. Не нравится им здесь, — добавил он.
— Она сообщила о своем приезде? — спросил Эмил.
Удивительный человек, раздраженно подумал профессор. Он взглянул в сторону библиотеки. Эмил, проследив за его взглядом, заметил:
— О ней не беспокойся, сейчас ей лучше, чем нам… Так что же она писала?
— Никаких сообщений не было, мы встретились в саду.
— В саду? — переспросил доктор, но не казался удивленным.
— Было около пяти часов вечера. Я вышел к беседке, под той большой магнолией. Там я ее и застал.
— Племянницу? — уточнил вечерний гость.
Профессор кивнул.
— Я ужасно испугался — ну, ее сходству, понимаешь?
Доктор упорно думал о чем-то. Между тем, его друг продолжал:
— Вылитая Анчи! Она сказала мне, что у нее скоро приемные экзамены, что читала мою монографию «Тирания и демократия в Древней Греции» и я ей должен помочь.
— Так ты никогда не встречался с ней до этого?
Профессор покачал головой.