— Товарищи контролируют, — кивнул в их сторону Макагонов, — на подозрении теперь наше РУВД. Отличились!
— Это какая-то омонизация или хуже, — сказал по этому же случаю Магницкий.
Теперь все (и товарищи из лифта) сошлись у двери в квартиру. Усатый «Сталин», усмехнувшись, заметил, что знающие люди по всей стране понаделали дверей, открывающихся внутрь, чтобы легче было вышибать, но трудно — сбежать из квартиры. Тут же «Сталин» кивком головы дал указание Андрюше и с ним вместе проиллюстрировал свой тезис — дверь за секунду вышибли с коротким «кряком» и веером щепок.
— Сейчас. Один момент, — сказал капитан Роальд.
Он оказался в другом конце прихожей. Сидел на полу и, кажется, чинил телефонный аппарат. На грохот и топот он как-то мало обратил внимание. Вид у него был апатичный, чуть ли не сонный.
— Это вы? Андрюша? Борька? Магницкий? — кивал он, коротко поднимая и опуская глаза, игнорируя «Сталина», Макагонова и троих из лифта, — постучали бы, я бы открыл. Правильно, хорошо, что пришли. Только припозднились. Минут бы сорок назад…
— Встать! — приказал Макагонов. — Руки за голову! — И оглянулся на усатого «Сталина». — Пройди вон туда!
«Сталин» же ничего не сказал, прошел быстро в прихожую, отодвинув Макагонова (гигант «Макдональдс» с трудом устоял, ткнувшись рукой в стену), и ударил Роальда ногой в голень. Капитан, сидевший на корточках, упал было на спину, но, охнув, вскочил. Тут же Соловьев ударил капитана по щеке и демонстративно вытер ладонь о брюки. Капитан же молча смотрел в лицо «Сталину», показывавшему пальцем в сторону гостиной.
Роальд прошел туда, постоял, наблюдая за положением «сталинского» пальца. Понял. Сел в кресло. «Сталин» поманил, усмехаясь, стоявших ближе всех Магницкого и Соловьева:
— Пусть сидит! Стоять как на часах! Как говорится — шаг влево, шаг вправо! Все расслышали? Выполнять!
Магницкий и Соловьев прошли в гостиную и встали у подлокотников, как придворные у трона. Прошел было к подножию кресла и Макагонов, но его «Сталин» забран на кухню, где уже что-то рушилось и шелестело.
— Ну он и дает! — поднял белое лицо к Магницкому капитан. — Я даже не ожидал. Такая ерунда!
— Я его не знаю, — пожал плечами Магницкий, — из прокуратуры, что ли, они. Все так поспешно вышло.
— Да я не про него. Я про того жреца. Про Маркина Илью. Вот его тетрадку только потерял я. Надо же мне было, дураку, до конца ее не дочитать. Там небось вся суть…
Один из тех, что только что катались в лифте, прошел в гостиную, приказал капитану встать, ловко охлопал ему карманы, толчком бросил обратно в кресло.
По всей квартире топали, щелкали дверцами, грохали дверями, шелестели и шаркали. Слышались, переплетаясь, незнакомые голоса, рявкал «Сталин».
Опять появился тот, из лифта:
— Где твое табельное оружие?!
— Было, наверное, у Любки в кармане. В халате. Она меня траванула и связала.
— Бедный! Эх ты, сучонок! — улыбнулся человек из лифта. — Жаль, что бывший свой! Я б тебя!..
— Ты, браток, спешишь, — сказал капитан, глядя мимо, в окно, — а ты бы не спешил, не терял лица.
— Я тебя!..
— Тихо! — окликнули из прихожей. — Не тряси языком! Работай!
— Тут не в этом дело, — сказал капитан Магницкому, — я же почти все уже понял. Крутится вот только одна деталь. Если дойдет сейчас до меня…
— А что, ты говоришь, с оружием? — вошел Борис Николаевич. — В твоей куртке нет. Может, еще куда сунул?
— Любка куда-то сунула.
— В твоей куртке вообще ничего нет. Деньги, удостоверение.
— Там еще должно быть анонимное письмо. Или я его дома оставил?
— Видать, тоже Любка куда-то сунула. Хулиганка Любка-то покойная была. Да, дорогой, настриг ты купонов на всю оставшуюся жизнь.
Борис зашел спереди, приблизился, и его круглая голова как планета, заслонила люстру.
— Алик! Что же все-таки происходит? Зачем тебе все это? Ты же… чего тебе не хватало? Я это даже не воспринимаю, честно говоря, не знаю, что тебе сказать!
— Нечего! — сказали из прихожей. — Отставить разговорчики!
Борис стоял сейчас совсем рядом. Наклонился.
— Мы знаем друг друга с училища! Уже пятнадцать лет! Как же так?!
Он навис над капитаном крышей. Шепнул Магницкому:
— От двери прикрой!
Магницкий сместился, как кулиса.
Капитан видел над собой близко черноглазое аккуратное личико. Кожа у Бориса гладкая, свежая. Кремы, что ли, употребляет?
— Как-то надо выкручиваться! Что тебе терять?! А если ты в чем-то прав… тогда… смотри сам. Упекут. Тут «вышка» светит! Чуешь хоть?
— Что-то я не пойму, — сказал Соловьев, — что тут происходит. Ты чего, Борис?
Что-то тяжелое, твердое ударило капитана по бедру. Он дернул ногой, и это «что-то» провалилось между бедром и подлокотником.
— А ты, — сказал Борис Соловьеву, выпрямляясь, — если чего не понял, выйди, проветрись!
— Я-то выйду… только я этих позову.
— У меня, Борис, во внутреннем кармане куртки.
— Нет там ничего! Я сам смотрел.
Вошел «Сталин»:
— Что здесь у вас, дружки?! Из одной, говорите, все лавки? Встать! — приказал он капитану.
Роальд встал.
В кресле остался черный, блестящий «Макаров».
— Вот он где!
От короткого, умелого удара Роальда отнесло в угол. Затылком он разбил стекло книжной полки. По шее потекло.
Рывком подняли, опять обыскали, осмотрели кресло.
— Вот ведь как утаил! В кресле прятал?!
— Я ничего не прятал.
— Еще врезать? Сейчас ты у меня будешь у стенки стоять! Так захотелось? А вы, дружки?! Чего смотришь? Делать уже нечего? Вы двое здесь! А ты давай по спальне! Я вашему полковнику, его благородию, придурку… развели бандитов! Всем все ясно?
Борис вышел, унося пистолет. «Сталин», раза два внезапно оглянувшись, вышел за ним.
— Садись по-новой, — буднично кивнул на кресло Магницкий.
— Это же, — Соловьев тряс щеками, — ты что?! Ты не видел?! Это же Борька ему подложил пушку! Бросил ему в ноги! Я же видел!
— Я не видел, — сказал Магницкий.
Капитан всмотрелся было в лицо Андрюши
Соловьева, в большое, откровенно озабоченное и глупое лицо, и перевел взгляд на взъерошенного Магницкого:
— А ты что думаешь?
Магницкий покосился, отвел взгляд, потом завел глаза под лоб и стал похож на виноватого пса.
— А ты ведь не веришь, что это я, — решил капитан.
— Пошел ты! — закричал Соловьев. — Да я б тебя, иуду, своими руками!
Магницкий же вздохнул:
— Если честно, Роальд, то все равно не верю. Только, Роальд Василич, везде твои отпечатки. Уже идентифицировали. Звонил туда я. Каварская убитая… там твои. В документах в той папке твои… Дело сгорело. Дома у тебя часть дела. А здесь — здесь — вообще!
— Но в самом первом-то случае! С Маркиным! У меня ведь алиби!
— И тот не сам умер. И ты там был. Если время рассчитать. Капустин считает, что ты мог и туда успеть. Якобы тогда ты и кинулся заметать следы.
— Стоп! — рявкнул Соловьев. — Ты, Маг, о чем с этим гадом балакаешь?!
— Понял, — кивнул Роальд и повернулся к прихожей, — а ты как, Борис?
— А я? Я погожу выводы делать. Согласен?
— Нет, — сказал капитан, — хотя понять могу. Тут, Борьк, есть одна деталь. Машенька наша кое-что усекла. Понял? Насчет моего сейфа.
В прихожей появился «Сталин». Он выглядел чем-то очень довольным.
— Разговаривать с этим гадом немного погодя будем мы, — предупредил он, — только мы обстоятельно поговорим. Кому-нибудь не ясно? Арестованному можете дать закурить, чтобы он заткнулся. Вообще-то мне что-то не ясно, стоит ли вам доверять охрану. Поняли?