Хоть бы стояла! Хоть бы родители приехали! Боже, умоляю, сделай так, чтобы мои предки уже были дома! Возможно, втроём мы как-то уж справимся с Памелой и поможем ей прийти в себя.
Но…площадка перед домом так и была пуста. Входная дверь открыта нараспашку, как и 60 минут назад, когда я умчался от Памелы. С тяжело колотящимся сердцем я пошёл к дому. И тут же понял, что псина уже отстала. Я обернулся и увидел её за нашими воротами.
Собака глядела на наш дом, жалобно поскуливая и опустив морду, с поджатым хвостом и дрожью во всём теле. Собака чего-то боится, сообразил я. Она не хочет идти сюда. Она испугана.
Наконец собака оторвала глаза от дома и, отряхнувшись да продолжая поскуливать, заковыляла прочь. Неожиданно я страшно захотел уйти вместе с ней.
Умчаться подальше. Отыскать безопасное место, где псин не сотрясает озноб и они не скулят от ужаса. Но в доме моя сестра. И она попала в беду. Выбор отсутствует.
Я набрал в лёгкие воздух и вошёл в дом. Стоило мне войти, я тут же увидел, что подвальная дверь открыта нараспашку. Оттуда слышались тихие и настойчивые голоса. Но на сей раз они распевали другое имя, не имя сестры.
Они распевали моё имя, повторяя его многократно:
— Даниэль… Даниэль… Даниэль…
Я приклал руки к лицу — и заорал, охваченный страхом. Лицо у меня стало мокрым на ощупь. Мокрым и липким. Я ожесточённо начал срывать с себя слизь желатина, стирал её с лица.
А голоса продолжали напевать:
— Даниэль… Даниэль… Даниэль…
Часть IV
Глава XIX
КРАСНЫЕ БУКВЫ
— Неееет! — Вопль страха вылетел из моего горла, когда я сорвал с себя последний кусок слизи. — Вам до меня не добраться. Памела тоже вашей не станет.
Я должен как-то спасти свою сестру — если это возможно!
— Памела? — позвал я. Мой голос казался мне безжизненным и слабым. Схватившись за перила, я вскинул голову и прокричал на второй этаж: — Памела? Ты у себя в спальне?
Ответа не было. Я ринулся на второй этаж. Проверил её комнату.
Потом свою. Следов её присутствия не обнаружил.
— Памела?
Я поторопился на первый этаж.
Выбора не осталось. Волна ледяного страха накрыла меня, стоило мне подойти к подвальной двери. Пение смолкло. Сейчас там царила тишина. Такая тихая тишина, что звенела в ушах. Я вынужденно собрал всю свою волю и шагнул на лестницу, всматриваясь в подвальную темноту.
— Памела?
Я знал, что должен спуститься туда и вытащить её оттуда в коридор.
— Памела, я твой брат Даниэль, — крикнул я в подвальную темноту. — Мне известно, что ты не забыла меня. Я Даниэль. Я иду к тебе. Иду к тебе на помощь.
Я вслушивался. Ответа не было.
Потом я услышал скрипение петель. Медленное. И скрежет.
Словно открыли тяжёлую дверь.
— Памела? Ты меня слышишь? Я твой брат. Я иду к тебе, чтобы оказать помощь.
Я прерывисто и глубоко вдохнул.
Нашёл глазами длинный металлический фонарь, который висел около верхней ступени. Снял его. Отличное оружие, однако я надеялся, что мне не понадобится его применять.
— Памела, я спускаюсь к тебе.
Колени у меня настолько жутко тряслись, что я вынужден был спускаться осторожно. Едва не на каждой ступени я замирал и прислушивался. Ветер стучал по стёклам окна, что те трещали. Это был единственный звук, исключая моё собственное ритмичное дыхание. Пройдя половину лестницы, я распознал иной звук — тихое царапанье.
— Памела? Это ты? Ты слышишь меня?
Ответа не было. После каждой ступени меня накрывало волной страха, что я вынужден был прилагать неимоверные усилия, чтобы превозмочь её. Я сильно стискивал фонарь в ладони, перешагивая через надломанную ступень и всматриваясь в подвал.
Изображение, конечно, не поменялось — куча хлама, старая мебель и стопки пожелтевших журналов с газетами.
— Ой! — Я открыл рот изумлённо, когда на дальней стене, скраю большой и почерневшей от времени печи, я увидел слова, нацарапанные на стене.
Большие буквы были написаны красной краской. Капли, пока не высохшие на стене, стекали тоненько струйками на кривые и потрескавшиеся камни.
НЕ ПОЗАБУДЬ МЕНЯ.
Пока не высохшая. Только что нанесённая. Бордовая краска.
Бордовая, словно тёмная кровь.
НЕ ПОЗАБУДЬ МЕНЯ.
И тут я не успел отойти от потрясения, как заметил Памелу. Я моргнул один раз. Моргнул два.
Пока не веря собственным глазам.
Это Памела. В двери, ведущей в мизерное пространство за печкой.
Памела, опутанная странным пламенем серебра. Ко мне спиной.