— Угомонись…угомонись… — уговаривал я себя самого, идя к кухне.
Однако сердце во мне ускоряло ритм, а руки становились ледяными. Угомонись…угомонись…
Я вошёл на кухню. И неожиданно ахнул.
— Мам? Пап?
Я с трудом сдерживал слёзы, осматривая тёмную и пустую кухню.
— Ау! Вы где?
Я включил выключатель верхнего света и на подгибающихся коленях обошёл всю кухню. Признаков того, что они сюда заходили, не было.
Тарелок на столе или в раковине не было. Кофейных чашек тоже.
Коробок с <<Космос Старс>> тоже.
— Мам? Пап? Вы уехали? — крикнул я, но мой голос был тонким и слабым.
— Это нереально, — пробормотал я недоумённо.
Я ринулся к столу кухни и выглянул из окна. Машины на месте не было.
Возможно, предки отчалили на работу? Или куда-то ещё? Родители должны были мне оставить записку, решил я. Они всегда оставляют на холодильнике мне длинные записки. Я повернулся.
Ударился о стул ногой.
— Ну, блин! — Я запрыгал на одной конечности по кухне.
Ничего нет. Даже записки на холодильнике.
— Странно…
Я потёр разболевшуюся ногу и ринулся к ним в комнату.
— Ау, вы чего, дрыхните ещё?
Я вошёл к ним в спальню.
Ночнушка мамы лежала смятой на полу около незаправленной кровати. Чемодан, который они брали с собой в поездку, стоял около стены раскрытым. Пустым. В их ванной горел свет.
— Вы где?
Как они могли уехать на работу и меня не разбудить? А как же обещанные блины с клубникой? А наша серьёзная беседа? Как быть с Памелой?
— Они же обещали, — повторил я и вернулся к себе в спальню, чтобы собраться в школу. Неожиданно я ужасно рассердился. И обиделся. — Они же обещали.
*
Утро неторопливо проходило мимо меня как-то расплывчато. Про что говорили преподаватели? Что мне рассказывали друзья и общались они со мной или нет? Я не могу ничего сказать об этом. Сегодня я вообще не должен был идти в школу, говорил себе я, переходя из одного класса в следующий с тяжёлой головой, будто зомби. Я должен был остаться дома.
Позвонить предкам. Позвонить в полицию. Кому угодно, лишь бы мне помогли спасти мою сестру.
— Памела, я тебя не позабыл, — шептал я грустно. — Не переживай. Я не позабыл.
Но я всегда твердил её имя. И написал его раз 20 в своём блокноте. Красной ручкой. На всякий случай. Чтобы создать лишнюю гарантию, что оно не покинет мою память. В полдень я пошёл в столовую. Лица мелькали…подносы…ребята, базарившие и смеющиеся между собой. А вот пятно…такое тёмное пятно… Тёмное…ещё темней…
— А? Что? — Кто-то тряс мои плечи.
Кто-то с силой стиснул мне плечи, стиснул до боли и тряс. Тряс меня.
Я открыл глаза и заморгал. Напряг зрение.
— Эд?..
Он схватил мои плечи. Его лицо сделалось багровым от напряжения. Он тяжело дышал.
— Даниэль… Даниэль… Я…я никак не могу разбудить тебя.
Я сщурил глаза и посмотрел на него. Башка кружилась. Стены столовой ритмично вращались перед моими глазами.
— Я долго тебя тряс. Ты никак не мог раскрыть веки. Я испугался.
Он рухнул на стул напротив меня.
Его лицо блестело от пота.
— Я перепугался, — сказал он, содрогнувшись. — Ты…ты был в отключке? Либо что?
— Со мной всё нормально, — прошептал я. Затем откашлялся. — Правда. Я ощущаю себя вообще отлично. Скорее всего, я просто…на миг заснул.
Эд поглядел на стол.
— Ты…действительно хорошо себя ощущаешь? А где…где твой завтрак?
— Что? — Я тоже поглядел на стол. — Ой. Эмм… Я считаю, что что-то принёс с собой. Я…я не помню, куда его поклал.
Эд внимательно посмотрел на меня, прищуря свои светлые глаза.
— И ты здесь сидишь без завтрака?
Я повёл плечами. Эд потянул меня за руку. Постучал мне по ладони.
— Ну, ты хочешь кушать? Я могу с тобой поделиться. — И он подвинул мне свой бумажный пакет.
— Благодарю…я что-то не хочу.
— А ты разве не видел, как я махал тебе утром на этом скучном собрании? — спросил он. — Почему ты ко мне не подошёл?
— Я не видел тебя. Я…я сегодня что-то не в себе, Эд.
Он закатил глаза, повёл плечами, будто призывая небо в свидетели.
— Будто бы я слепой! Что с тобой, Даниэль? Когда мистер Мелтон попросил тебя раздать контрольные листы, ты так на него глянул, будто не понимал, что это такое.