У жены вытянулось лицо. Страх, вспыхнувший в глазах Трейси, заставил ее позабыть о вонючих экскрементах, которыми я пятнал ковер. Удар во входную дверь укрепил ее решимость, и она шагнула прочь от бездны, на краю которой балансировала.
– Он на работе, – ответила Трейси.
Парень работал в «Волмарте», ровно в трех целых семи десятых мили от нашего дома. Я это знал, потому что чаще всего был вынужден подвозить его задницу туда и обратно. Он все еще не получил права – тут мы возвращаемся к умению верно расставить приоритеты.
– Тревис, как там с оружием? – крикнул я, подняв голову.
– Почти закончил, папа, – раздалось в ответ.
Бронированная дверь вновь содрогнулась, но поддаваться пока не собиралась. Я все равно опустил защелку врезного замка.
– Пойду накину что-нибудь.
Взяв жену за плечи, я развернул ее лицом к себе, так, чтобы взглянуть ей прямо в глаза.
– Мы вернем его, – пообещал я.
Она кивнула и пробормотала те же слова, что произнесла в день нашего венчания в качестве своей брачной клятвы:
– Ага.
– Милая, – сказал я, крепко держа ее за плечи. – Собери нам еды.
Она вопросительно взглянула на меня.
– Мы заберем Джастина и потом, надеюсь, вернемся домой. Но я хочу быть готовым ко всему. Достань коробки с ИРП (индивидуальные рационы питания или попросту сухие пайки разработали военные. Вкус у сухпайков как у грязи, но зато туда включены все калории, необходимые для борьбы с неупокоенными. Или термин «неупокоенные» относится к вампирам? Ладно, ладно, пусть тогда зомби будут «живыми» мертвецами, так лучше?).
– Милая, тебе надо вернуться из своего внутреннего Трейсивилля.
Так мы иногда шутили, когда жена вела себя, как блондинка, или просто вываливалась из нашей реальности в свой собственный воображаемый мир. Глаза Трейси ожили, и в мгновение ока она вновь стала собой. У нее появилась миссия: спасение одного из ее отпрысков. Никому не стоит вставать между матерью и ее потомством.
– Я сейчас что-нибудь накину, и потом мы поедем, лады? – спросил я.
Я слегка волновался за нее, но напрасно: моя жена вновь стала самой собой, и ничто не способно было остановить ее… если, конечно, свет жизни не померкнет в ее глазах. Телевизионная дикторша как раз вещала, что мы должны оставаться в своих домах.
«Ага, не пудри мне мозги», – уже собирался сказать я, но тут дикторша заткнулась на полуслове, поскольку электричество вырубилось. Трейси прижалась ко мне. Внезапно наступившую тишину нарушал лишь неритмичный стук в дверь.
«А эти герлскауты настойчивы», – упорно крутилось у меня в голове. Эй, а я и не отрицаю, что сам порой удаляюсь в свой персональный Майквилль.
– Папа? – простонал Тревис сверху.
Я вернулся к реальности – если не ради себя, то ради них.
– Я здесь, парень, дай мне пару секунд. Пойду найду свечи и фонарик.
Я, конечно, собирался починить наш «автомат», но что-то подсказывало – в магазин стройматериалов мне нынче вечером поехать не судьба.
– Э-э, а можешь побыстрей? – спросил он.
Я чувствовал в его голосе нарастающую панику.
Надо вам кое-что сказать о выживальщиках. Большинство считает нас психами. Черт, да даже я так считаю. Мы всегда готовимся к тому, что, по нашему мнению, неизбежно наступит: к Судному Дню, концу света, вторжению с другой планеты – хотя теория вероятности говорит нам, что самым худшим событием может стать разве что случайный торнадо. Но в том, что ты всегда готовишься к худшему, есть и преимущество. Оно заключается в том, что ты всегда готов. «Эй, разве это не девиз бойскаутов?» – подумал я. Я снова силой заставил себя покинуть Майквилль и обратился к своим войскам.