Значит представлять неудовлётворённые половые инстинкты как ДВИЖУЩУЮ СИЛУ ВСЕГО ИСКУССТВА, КАК ДВИЖУЩУЮ СИЛУ ВСЕГО КУЛЬТУРНОГО ПЛАСТА, ОБРАЗОВАВШЕГОСЯ ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА как это думают фрейдисты по крайней мере - легкомысленно.
Один из таких случаев анализ анализа Фрейдом творчества великого Леонардо до Винчи был нами рассмотрен в статье "В защиту Джоконды", к которой мы и отсылаем любопытного читателя.
Сейчас же вновь вернёмся к анализу постулатов теории Фрейда.
Не выдерживает при пристальном рассмотрении и другое положение Фрейда, которое пытается протащить наш автор в своей статье, что жестокость, грубость, насилие- это инстинкты искони присущи человеку, что это инстинкты биологические уходящие своими корнями в глубокую древность человечества, а не социально - обусловленные нормы поведения, которые проявляются у людей в той или иной социальной обстановке.
Это в XIX начале XX века, когда теория Фрейда только пробивала себе дорогу, когда разговоры о детской сексуальности считались, чуть ли не смертным грехом Фрейд мог с негодованием написать: "Я не могу согласиться с тем, что стыд перед сексуальностью - заслуга; ведь греческое слово эрос, которому подобает смягчить предосудительность, есть не что иное, как перевод нашего слова любовь"
Это вначале, когда не было исследовано поведение наших ближайших родственников на планете в естественных природных условиях, Фрейд мог опрометчиво написать: "Она ( в данном случае речь идёт о массе, толпе С. Язев-Конд) ведет себя скорее как невоспитанный ребенок или как оставшийся без надзора страстный дикарь, попавший в чуждую для него обстановку; в худших случаях ее поведение больше похоже на поведение стаи диких животных, чем на поведение человеческих существ"
Теперь, когда сексуальность, причём в самых грубых и извращённых её формах льётся на нас мутным грязным потоком с экранов телевизоров, показывая нам человека по Фрейду, Фрейд не мог бы так написать.
Не мог бы он написать и о человеческой жестокости, грубости, насилии приписывая их нашим далёким-далёким предкам, приписывая их исконной природе человека.
Наблюдения отважной английской исследовательницы Джеймс ван Лавикк Гудолл, изучавшей жизнь шимпанзе в течение ряда лет, в диких условиях показывают как раз совсем обратное.
Как пишет Г.Н. Матюшин: "Эксперименты, проведённые советскими учёными, и наблюдения Д. Лавикк-Гудолл, Ф. Итани, А. Сузуки, Д.Шаллера, В. Рейнольдса и других существенно изменили наши представления о поведении обезьян. Поведение человекообразных обезьян оказалось не совсем таким животно-примитивным, как предполагали ранее. Даже у низших обезьян, как это установила Н.А. Тих ( 1970), стремление к объединению, к стадности выходит за пределы зависимости от сексуальных, пищевых и оборонительных импульсов и превращается в самостоятельную потребность. Стадо обезьян представляет собой не беспорядочное, случайное скопление, а хорошо организованную, стабильную группу с чёткой субординацией и строгим порядком, регулируемым комплексом разнородных взаимоотношений, и прежде всего: узами матери и ребёнка; возрастом животного ( при переходе от одной возрастной группы к другой повышается социальная роль особи); родственными связями, например отношением к братьям, сёстрам; взаимоотношением самцов и самок и, наконец доминированием ( главенством взрослых самцов в стаде).
Легко заметить, что все эти факторы служат и человеку. Особенно важную роль они, очевидно, играли на ранних ступенях его истории, ибо жизнь первобытного человека, шимпанзе и бабуина- это не что иное, как регулируемое сосуществование с себе подобными в группе.
Скрупулёзное многолетнее изучение поведение шимпанзе показало, что сообщество у них занято не только воспитанием детей, но и оказанием помощи родичам"
( Г.Н. Матюшин У истоков человечества М. Мысль 1982 Стр 58, 61).
Как видим, даже шимпанзе явно отличается от аффективного и агрессивного человека древности Фрейда, что уж там говорить о Homo habilisa-х, которые являлись древнейшими людьми.
Поэтому и не прав наш автор, следуя Зигмунду Фрейду пишущего буквально следующее.
" А теперь представим себе бульдозериста, который начитавшись каких-то брошюр, решил всё это смести и построить новый посёлок на совершенно гладком месте. Сырой октябрьской ночью он садится в бульдозер и в несколько приёмов срезает всю верхнюю часть холма с деревней и жителями. И вот когда бульдозер крутится в грязи, разравнивая будущую стройплощадку, происходит нечто совершенно неожиданное: он внезапно проваливается в подземную пустоту - вокруг какие-то полусгнившие брёвна, человеческие и лошадиные скелеты, черепки. Бульдозер оказался в могиле... Ни бульдозерист, ни авторы вдохновивших его брошюр не учли, что, когда они сметут всё, по их мнению, устаревшее, обнажится то, что было под этим,- то есть нечто куда более древнее ....
Психика человека точно также имеет множество культурных слоёв. Если срезать верхний слой психической культуры, объявив его набором предрассудков, заблуждений и классово чуждых точек зрения, обнажится тёмное бессознательное с остатками существовавших раньше психических образований"