— Гига, — холодно поприветствовал я попавшегося в коридоре старикашку. Тот вздрогнул и поднял взгляд. — Не желаешь убить страшнейшую тварь в обмен на хорошее самочувствие?
— Если это не ты, я пас! — прошипел Иван и прошел мимо. В любой большой семье есть человек, который не очень нравится. У меня это — Гига, а у Ивана — я.
Я заскочил в квартиру и через окно затянул из грузовичка пуховик и арафатку. Тут же транспортировал с кухни оставленную мне порцию борща и пельменей и с удовольствием все умял. У меня и поваров сложилась договоренность: они ставят блюда на подоконник, а я беру уже оттуда. Надеюсь, никто мне крысиного яда не сыпанет.
Во двор я вышел наевшийся, довольный, и замер, наблюдая за работой. Никогда прежде жильцы не трудились с такой слаженностью: таскали какие-то бревна, сколачивали доски, перемежая труд шуточками и историями. Визгливо звучала бензопила, и пахло свежими опилками: Святослав договорился с дачником, и народ готовил чурки для бани.
В подвале висели на веревках два человека: отравители-слоупоки.
Я выдернул из кузова ковер и расстелил на траве. Народ заинтересованно поглядывал, как я уселся по центру полотна. Ковер оторвался от земли, приподнялся на метр. От стайки подростков, наблюдающих за мной, послышался восторженный визг. Я поднимал ковер все быстрее. В ушах свистело, ускорение вжимало меня в полотно, но я сидел ровно. Спустя минуту шестьдесят второй дом оказался далеко внизу и выглядел игрушечным.
Поднимать себя в воздух за штаны неудобно — странное ощущение, ноги будто сдавливает со всех сторон. На ковре летать удобно: я будто сижу дома, на диване. Конечно, если жизни будет что-то угрожать, я и за трусы себя в воздух подниму, и за носок, вот только если есть возможность летать в комфорте, почему нет?
Мне бы ступу, как в сказках про бабу Ягу. Наверняка старуха тоже обладала телекинезом: была помладше — летала на метле, а как на холодном ветре стали застывать колени, и уровень духа подрос, пересела на ступу. Кстати, вполне себе рабочая идея: вдруг раньше тоже приходила система, но без интерфейса, а допустим, с интуитивным пониманием? Ходят же сказки про чудесные излечения, про вурдалаков, оборотней.
Я прекратил подниматься и огляделся. С севера ползла завеса жирных черных туч. Изредка темное небо перечеркивала ослепительная молния, и до ушей долетали глухие раскаты. Пожалуй, долго летать не стоит: туча ползет ровно на город. Максимум через час Казань накроет ливнем, и лучше к тому моменту быть как можно ниже. У меня нет желания выяснять, смогу ли я пережить удар молнии и если переживу, вылечит ли последствия Инга.
С высоты в пол километра город выглядел миниатюрным: жались друг к другу крошечные многоэтажки, вились ниточки дорог. Я потратил минут двадцать, чтобы перенести в системную карту все, что вижу, а потом полетел на север, к реке Казанке. Пора заняться прокачкой.
Встреченный дракон подтвердил мою мысль, что можно качаться на хозяевах мест, главное — найти такого, который мне ничего не сможет сделать. Мой телекинез подрос, поэтому я надеюсь выстоять в бою против монстров. Дракон не подходит — слишком сильный, маневренный, может летать. При битве с водным или наземным чудовищем я в любой момент могу свалить вверх и меня не догонят и не достанут. Заардрааш был максимально удобным противником: неповоротливый, огромный, глупый. Возможно, он бы вывез против группы людей на лодке, яхте или даже маленьком кораблике, но против стоящего на суше телекинетика сделать ничего не смог. Я хотел снова найти такого же удобного монстра.
Дракон мог бы выдать мне уровней пять, или больше, а ведь он будет расти, копить опыт для меня. Нужно стать сильнее и вернуться к ящеру, взять реванш.
Казанка огромна. Я надеялся, что уровень хозяина реки будет соответствовать размерам Казанки. В идеале монстр должен быть пятидесятым и выше. Зачем убивать тысячи обычных зомби, если хозяин места даст в разы больше опыта?
Я пролетел над мостом "Миллениум", потратил пару минут на снижение и наконец приземлился на крышу ближайшего трехэтажного недостроя. По поводу этих домиков в старом мире было много вопросов: одни горожане текли по этим домишкам, другие хотели снести недострой к хренам, чтобы не портил вид. Годы шли, а домики так и стояли: никто их не достраивал и не сносил. Мне кажется, даже если вся Казань разрушится, эти домишки останутся стоять.
Людей поблизости от реки я не заметил. Это очень странно: район, в котором я нахожусь, до апокалипсиса был самым густонаселенным в Казани. Здесь люди должны толпами рыбачить! Почему их нет? Не желают показываться на открытом месте, не голодны, или боятся исходящей от реки опасности? Кстати, людей я не видел ни рядом с ближайшими домами, ни в окнах квартир. Я не дотягивался до многоэтажек, поэтому не мог точно сказать, были ли там люди, но за несколько минут я не уловил движения. То, что они вдруг разом уехали за город, казалось мне нереалистичным.