Сзади послышался шелест листьев, я развернулся, вскинув автомат.
— Леший, не стреляй, свои!
Это был Тренер, он, пригнувшись, пробежал ко мне в пулеметное гнездо. Взглянул на труп Эфиопа и доложил:
— Девять человек убито, пятеро сильно ранено, Фома их перевязывает, говорит, жить будут, но из строя вышли. Нас осталось семеро. Снайпер Косой, ты на пулемете, я, Фома, Демьян, Зонтик и еще какой-то молодой; мы держим склоны. В окопах внизу больше никого нет, да, в принципе, как и самих окоп. Вторую такую атаку мы можем не пережить. Патриоты хорошо их разозлили, это был не разведывательный и не диверсионный отряд сектантов. Это была полноценная штурмовая бригада фанатиков. Мы насчитали с их стороны около трех десятков трупов. Странно, что они не пустили вперед разведчиков, хотя именно благодаря этому факту мы сейчас с тобой и разговариваем.
— Понял, в любом случае планы не меняются. Будем держаться до прибытия наших. Есть шанс, что с учетом потери большой группы бойцов сектанты сюда больше не сунутся. Слушай сюда: соберите все осколочные гранаты, что найдете, и установите растяжки на границе леса и этого холма. Всех раненых сюда, в гнездо. А я с вами на склон. С божьей помощью продержимся.
***
Ближе к семи утра прибыли наши основные силы. Повторного наступления со стороны Секты так и не последовало, что не могло не радовать. Однако за всю ночь не удалось ни разу и глаз сомкнуть, все высматривали сквозь темноту силуэты фанатиков, и это здорово нас вымотало.
Когда вся группа собралась на холме, я решил немного прояснить ситуацию и внести небольшие коррективы.
— Так, бродяги, минуту внимания! Как видите, за ночь мы понесли серьезные потери. Плюс у нас пятеро раненых, и я не знаю, что с ними делать.
— Я слышал, патриотам тоже хорошо досталось, и они организовали у себя на позиции полевой госпиталь. — Я не знал этого бойца, но был ему очень благодарен за предоставленную информацию.
— А что слышно про Анархию?
— У них ночью вроде и вовсе гостей не было.
— Значит, так. Приняв во внимание новые сведения, я считаю, что план действий должен быть следующим: все, кто участвовал в ночной обороне, берут раненых и уходят на позиции патриотов, в госпиталь. Остальные медленно выдвигаются в сторону Припяти. Не лезьте на рожон. Пусть сначала в бой вступят патриоты с анархистами, они в открытых сражениях более опытные, да и мы теперь вроде как в меньшинстве. Командовать наступлением я не смогу. От усталости и малого опыта в стратегии я просто всех погублю. Есть среди нас кто-нибудь из служивых? И желательно не рядовой.
— Есть! Капитан запаса Алексей Небольших. Здесь просто Помень.
— Это от слова «поменьше»?
— Ага.
— Ну что ж, Помень, принимай командование на себя, а я пойду замыкающим. И где Косой?
— Здесь я. — Косой вышел из толпы.
— Косой, тебя я отпустить не могу, ты мне нужен. Я слышал, как мужики шептались, что треть сектантов положил именно ты. — Я внимательно посмотрел на него.
— Преувеличивают.
— Ну, а сколько на самом деле? Не считал?
— Девять.
Многие аж присвистнули.
— Да, такой боец нам нужен. — Инициативу взял на себя Помень. — Так, мужики, готовимся к выходу, ночная группа — забирайте раненых. Трое разведчиков выходят прямо сейчас.
— Эй, капитан. — Я дернул Поменя за рукав. — Там куча растяжек внизу установлена, руководил минерными работами Тренер.
— Спасибо. Тренер! Кто Тренер? Эй, парень, задержись маленько…
***
Припять — некогда образцово-показательный быстроразвивающийся промышленный город с населением пятьдесят тысяч человек. Теперь это город-призрак, целых зданий практически не осталось, да и те внушают лишь тоску и уныние, глядя на этот мир провалами окон, будто глазами.
Мы подошли вплотную к городу, уже были видны ближайшие пятиэтажки. Пока по нам огонь не открывали, и это внушало легкий оптимизм. С южной и западной сторон города велись ожесточенные бои, это было хорошо слышно, ведь даже изначально город был всего восемь квадратных километров, а сейчас и того меньше.
Помень, не останавливаясь, вел группу в глубь города, в сторону площади Ленина. Я с Косым по-прежнему шел чуть позади, прикрывая тылы.
— Как-то здесь совсем тихо. — Косой время от времени смотрел на крыши домов и окна верхних этажей через свою оптику.