Подойдя вплотную, я протянул ему руку в приветственном жесте. Он, не задумываясь ни на секунду, ответил мне рукопожатием.
— Меня Смышляем зовут, а идешь ты правильно. Вот буквально за тем холмом и будет бар, — он указал в прямом направлении. — Я сам туда направляюсь, можешь составить мне компанию.
— С удовольствием, а то я уже начал думать, что мимо прошел, — по-дружески добавил я.
***
Я не успел даже толком познакомиться с этим самым Смышляем, так как бар и вправду оказался за ближайшим холмом. Поэтому наша совместная прогулка заняла не более двадцати минут.
Что касается самого бара, то я ожидал увидеть некое приземистое строение с заколоченными окнами, но никак не военизированный охраняемый комплекс с вышками и забором с колючей проволокой. На секунду я даже подумал, что Смышляй завёл меня в ловушку, на какую-то военную базу. Ведь никто в здравом уме не назовет такой охраняемый объект баром. Если бы не мой временный попутчик, я бы обошел это место десятой дорогой.
Но мы направлялись именно туда. У проходной нас остановил часовой, спросил наши имена и записал их в какую-то тетрадь, не забыв напомнить нам, где мы находимся и что автомат с плеча лучше не снимать.
Зайдя на территорию комплекса, Смышляй повернулся ко мне, протянув руку:
— Рад был составить компанию, Пианист, но теперь наши пути расходятся. Тебе вон туда, — он указал на отдельно стоящее строение, — а меня ждут в казармах. Или, как тут говорят, в отеле.
Я ответил ему рукопожатием и добавил:
— Спасибо, удачи тебе. Глядишь, свидимся еще.
— Свидимся, мир-то, он круглый. — И, улыбнувшись напоследок, он побрел по своим делам.
Глава 6. Седой
— С оружием вход запрещен, сдайте автомат, и я верну его вам на выходе. — На входе в бар стоял молодой боец, контролирующий, чтобы внутрь не проносили огнестрел.
— На, держи, патроны и нож тоже сдавать? — Я был только рад избавиться от автомата и полноценно отдохнуть.
— Нет, остальное можешь оставить. Проходи. — Парень отошел в сторону, пропуская меня внутрь.
Для Зоны бар выглядел просто отлично. Стены обшиты досками и покрыты лаком, их украшали сотни фотографий. В основном мужчины с оружием и в камуфляже. Думаю, все они и есть вольные. Вместо столов — катушки из-под кабеля, с выжженными на них диковинными узорами. Стулья обычные, кухонные, наверное, принесенные сюда со всей округи. Хотя на фотографиях я заметил, что раньше роль стульев исполняли обычные ящики.
За барной стойкой стоял мужик лет шестидесяти и разливал по стаканам напитки. Я решил подойти к нему и поздороваться.
— Здравствуйте, я ищу Седого. Не подскажете, где я могу его найти? — максимально доброжелательно спросил я.
Мужчина поднял на меня свой взгляд и буквально изменился в лице.
— З-з-з-дравствуйте… А-а-а С-с-седой на кухне, ты проходи, проходи. — Бармен поднял стойку и пропустил меня к следующей двери. Как только я прошел, он опустил стойку, а меня внимательно проводил взглядом.
Он точно меня узнал, не знаю, заикался ли он по жизни, или начал, завидев меня, но глаза не врут. По его глазам я понял, что он точно меня знает. После встречи с Седым я обязательно с ним поговорю.
Зайдя в следующее помещение, я увидел что-то среднее между кухней и складом. Помимо разнообразной посуды и огромного количества продуктов, тут находились ящики с явно несъедобным товаром, таким, как, например, гранаты. На стенах, на специально сколоченных стендах, располагалось различного вида огнестрельное оружие от пистолетов до снайперских винтовок. Что-то мне подсказывало, что сюда пускают далеко не всех незнакомцев, спрашивающих Седого.
У электрической плитки стоял мужчина, по возрасту схожий с барменом, только более седой и с еще более густыми и пышными седыми усами.
— Джек, заказ еще не готов, я же его только поставил разо… — он развернулся и, увидев меня, видимо, потерял дар речи, потому что он просто стоял и удивленно на меня смотрел.
— Вы в порядке? Вы меня знаете? — с надеждой в голосе произнес я.
— Живой! Леший, ты живой! — Старик кинулся в объятия, а я и не сопротивлялся, ведь я впервые услышал, возможно, свое настоящее прозвище. — И что это еще за «вы меня знаете»? — Старик выпустил меня из объятий и сделал шаг назад, как будто ему вдруг стало стыдно за излишнюю сентиментальность. — Ты чего, не помнишь меня?
— Извините, но мой врач говорит, что у меня амнезия. — Я неосознанно сделал лицо, будто и правда в чем-то виноват перед стариком.
Тот, что меня только что обнимал, опять стал похож на статую с замерзшим удивлением на лице.