Да, она обрекла себя на добровольное заточение.
Но разве имелся у неё иной выход? Ведь ей необходимо сосредоточиться на основном противостоянии с неумолимым врагом, атакующим понизу. Куда более могучим, чем все другие люди вместе взятые.
Вольному воля, спасённому рай. Рай в спасательной капсуле…
Когда её наполняла горечь, она неизменно задавалась вопросом: может ли человек всегда оставаться счастливым в тюремной зоне?
У любимого среди многих прочих она переняла и такую привычку: когда сразу не находится ответ на какой-либо вопрос, припоминать три заветных слова, не менее важных для человека, чем «Я тебя люблю».
Дорогу осилят идущие.
Глава шестая. Курьерская охота
Лиманск обхожу по восточной окраине, вдоль речки Вонючки, так я привычно зову это подобие водной артерии, и залегаю возле северной оконечности городских развалин. Раздолбанная подстанция, стоящая на холме в отдалении, выглядит мрачно и зловеще. Покосившиеся столбики бетонных опор, поваленные и сгнившие цилиндры масляных выключателей и торчащие из земли ржавые балки ЛЭП вперемежку со скоплениями аномалий. Плюс ко всему — логово матёрого кровососа, труп которого лежит сейчас под южным склоном холма. Ожидать засады в подобном месте никому не пришло бы в голову.
Мимо этой возвышенности скоро пройдёт небольшой отряд с курьером в составе. Он-то мне и нужен. Искомый курьер — последнее звено в цепи посредников всячески запутанной и перезасекреченной организации наёмников, «официально» в Зоне не существующей, маскирующейся под членов разных кланов. Гонец несёт флэшку с заказами. Ясен пень, что сам он знать не знает точного местоположения базы «диких гусей», а всего лишь следует к назначенному месту встречи… Только вот мне для выполнения задуманного более чем достаточно перехватить его. Впрочем, даже прознав местоположение базы наёмников, без полной активации моих эксклюзивных способностей я бы в неё сунулся разве что после нанесения точечного ядерного удара.
Недосягаемей, секретней и смертоносней наёмников — только ловчие. Но у перехватчиков желаний — постоянных баз никогда не было, нет и до самого Исхода сталкеров — не будет. Мне ли этого не знать…
На визоре мигает красный прямоугольный контур. Он обводит живые движущиеся объекты. Зумми-рую картинку. В караване идут пятеро, все в одинаковых бронекостюмах. Прямо братья-близнецы, ч-чёрт, и стволы как пять капель — модель одна и тактические примочки одинаковые. Ну и кто из них курьер?!
Заминка может дорого обойтись. Начнётся стрельба, наёмники могут смекнуть, что к чему, и попытаться ускользнуть поодиночке. Кто-то из них получит шанс выжить. Тогда план не сработает. Чтобы замысел всё-таки осуществился, мне придётся заниматься охотой на «гусей», что тоже не есть хорошо. Нежелательно до такой степени экстремально вмешиваться в память Зоны о своём прошлом. Чревато. В таком случае светит как минимум совсем другие расчёты необходимых коррекций проделать. О максимуме пока лучше и не думать.
Потомок знаменитого РГ-6 мало чем отличается от своего прародителя — такой же гранатомёт того же револьверного типа. Именно им я и воспользуюсь. Некогда мне с ними церемониться, задание выполнять надо.
Первая граната разорвалась у ног ведущего, оторвало их ему по самые ягодицы. Широкое туловище бойца поглотило практически все осколки, в результате чего остальные четверо остались живы. Кто же из них курьер? Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать, как я и рассчитывал. Трое бойцов не кидаются врассыпную, они залегают и открывают шквальный огонь, а четвертый с высокого старта улепётывает, как напалмом ошпаренный. Спасает информацию, гадёныш. Ещё бы! Не донесёт флэшку до места, тогда не жить ни ему самому, ни всем тем, кто ему дорог. Если этот бегун свалит достаточно далеко — тогда уж точно хана простой, изящной схеме коррекции.
Значит, стоит рискнуть, приподнять маску. Альтернативы нет.
Присматриваюсь к бегущему, прислушиваюсь к Зоне. Ловко этот гад аномалии обходит, видимо, в его шлем интегрирован один из самых продвинутых детекторов. А вот тебе сюрпризик! Напрягаюсь и «усилием мысли» резко сдвигаю «дрожь земли», край которой расположен в добрых пяти метрах от беглеца. Оглушённый чел, как бежал пригнувшись, так и замер контуженный, согнутый, автомат свой бросил, за голову схватился. Теперь у меня есть минутка форы.
Растрачиваю её на отстреливающихся «диких гусей». Равномерно распределяю оставшиеся гранаты между тремя бойцами, пока не замолкает последний ствол. Бросаю пустой гранатомёт и трусцой чешу к опрокинутому курьеру по всклокоченной разрывами земле, мимо разорванных тел наёмников. Картина мира напоминает скотобойню, а именно разделочный цех. Война не манёвры, реалии тут соответственные. Не терпишь вида крови — в хирурги не иди. Но всё же напрягают эти виды, особенно в нескольких последних ходках. Устал я, похоже. В «белом свете» выслуга на войне — год за три. В Зоне же потянет и на все пять… если не пятнадцать…