Это было неприятное ощущение, как отступающая рвота. Я поморщился и вдруг…
«Ах…»
— Ха?
…Вдруг мне показалось, что плеск серого океана приобрёл очертания голоса. И не просто голоса, но голоса, в котором прозвучали знакомые нотки. Я сосредоточился, попытался зацепиться за них, но отлив уже закончился. Я стоял на сером берегу. Справа и слева от меня не было ничего, и только в широкое, широкое море уносились, вихрясь, серые облака…
Я открыл глаза и вздохнул.
— Возвращайтесь назад, — проскрипел уставший динамик.
А затем добавил:
— …Хорошая работа, Х4.
…
…
…
Пока мы возвращались в ангар, никто не проронил ни слова, хотя микрофон ещё работал. Мне в голову пришла идея занятного анекдота, который мог сработать только здесь и сейчас, но время было явно неподходящее. Мы прошли в раздевалку, переоделись, сели в вагонетку и поехали назад. Икари так и не появился. Другой человек передал нам его приказ, сказал, чтобы мы возвращались к себе домой: на сегодня занятия были окончены.
Все свободны.
Когда мы вернулись на полигон, в небе ярко светило солнце. Был полдень. Я пощурился на светило и побрёл на остановку. Первое время меня занимали всевозможные отвлечённые мысли. Я пытался припомнить странный голос, который услышал в последние секунды, когда хотел использовать ману своего «СТРАЖА»… Потом я услышал шаги у себя за спиной. Улица была пустая. Видимо, все остальные люди до сих сидели в бомбоубежищах. Любая нормальная девушка на моём месте достала бы зеркальце из своей сумочки и заглянула себе за спину, но… У меня не было ни сумочки, ни зеркальца и девушкой я был только с виду.
Что делать? Бежать? Я облизал свои сухие, но мягкие и приятные губки и резко повернулся.
И удивился.
У меня за спиной, на расстоянии примерно двадцати метров, сутулясь и засунув руки в карманы стоял…
35. нравственность
Кирияма.
Когда я повернулся, парень опешил и застыл на месте. Затем помялся, сжал кулаки, которые держал в кармах, и крикнул нарочито сильным голосом:
— Тебе… Тебе просто повезло! Мне не нужна была твоя помощь, я… сам бы тоже справился… — и снова запнулся.
Ах. Так вот в чём была проблема…
Мои губы приподнялись в улыбке.
— Правда? Уверен? — я наклонил головушку Ямато вбок.
— Ты…
— Давай тогда… — сказал я, шагая вперёд, — проверим. Почему бы и нет? Ударь меня прямо сейчас.
— Чего… — он растерялся.
— Рядом никого нет, никто нас не увидит. Хочешь отыграться? Давай, я жду, — я показал на себя своим длинным указательным пальцем.
Кирияма сглотнул:
— Я… Я не могу, ты же…
— Я «что»?
— Девочка…
— Аааа…
Совсем забыл.
— Тем более! Разве тебе не стыдно, что девочка использовала тебя как биту? — я повторил движение, которым ударил НИСа, и сказал: — Бах!
Кирияма покраснел. Было заметно, что он находился на пределе эмоционального напряжения. Чувства и сомнения роились внутри него, как черви. Наконец он процедил через стиснутые зубы:
— Сама напросилась… — и бросился вперёд.
Я стоял на месте и улыбался, и только моя рука самую малость приподнялась.
«Амонус гранде…»
Маны у меня было немного, но на этот маленький трюк её хватит. Кирияма был уже совсем близко, он был заметно выше меня, грозный детина, как вдруг у него под ногами вспыхнула тонкая ледяная корочка. Всё произошло моментально. Я отпрыгнул в сторону, а он поскользнулся и грохнулся об асфальт.
— Моя взяла, — сказал я, смотря на него сверху-вниз.
Парень лежал на земле. Сперва он казался растерянным. Затем его лицо стало мертвенно-бледным.
— Ладно, — я присел на корточки и звонко щёлкнул пальцами. — Давай.
— Ч-что, — неуверенно спросил Кирияма.
— Сигарету. В заднем кармане прячешь? Доставай.
Немного помявшись, парень медленно присел и достал из кармана пачку сигарет.
— И зажигалку.
Достал зажигалку. Чиркнул, зажёг. Я ловко вырвал сигарету у него из пальцев и затянулся. В моё горло ударил тёплый дымок. Я подавил подступивший кашель и прохрипел низким голосом:
— Ты тоже закуривай.
Кирияма затянулся и закашлял. Он схватился за горло и уже собирался бросить сигарету, но потом заметил, как я совершенно спокойно покуриваю свою собственную, держа её между губ, заскрипел зубами и продолжил давиться никотином.
Наконец два обугленных фильтра упали на асфальт.