Я проснулся, услышав, что Грунт и Рузана, уже поднявшись, возились со своим снаряжением. В комнате было почти полностью темно.
– Ребята, который час? – спросил я, потянувшись.
– Уже девятый час вечера, на улице только стемнело, – ответил Грунт и предложил: – Давайте что-нибудь поедим?
– Я – за! – звонко поддержала Рузана.
Мне ещё не хотелось есть, но затею я поддержал, и начал подниматься со скрипучей койки. Через несколько минут мы расположились за стойкой бара, где света было больше всего, а гостеприимный хозяин мог немного прояснить нам, что же произошло накануне.
– Краш, скажи нам, такое уже бывало? – Грунт торопился узнать что-нибудь.
Однако бармен то ли не услышал, то ли сделал вид, что не услышал, и вместо ответа спросил, отвлёкшись от своих дел:
– Ребята, может, хотите по баночке?
Мы все отрицательно покачали головами. А я спросил:
– Краш, классный ты мужик, может, ты нам что-то расскажешь о Зоне?
Похоже, этот вопрос не очень ему понравился. Он изобразил занятой и серьёзный вид и сделал новое предложение:
– У меня есть отличный чай с алтайскими травами, и мёд, хотите, заварю?
С этим предложением мы с радостью согласились. В дополнение к этому мы получили по приличному куску копчёного мяса и разделили на троих ещё тёплый каравай хлеба. Но это лишь на короткое время отвлекло нас от неудобных вопросов.
– Ты очень гостеприимный хозяин, но расскажи, пожалуйста, как вам удаётся здесь противостоять тем монстрам, которые недавно пытались уничтожить «Приют»? – наполовину расправившись с «завтраком», спросил Грунт, даже не прожевав полностью еду.
Хозяин «Могилы» явно не ожидал такого вопроса, и даже замер. Мы все смотрели на него, ожидая ответа, перестав жевать. Его это, явно, очень беспокоило. На лбу стали заметны маленькие капли пота, которые проявлялись своим блеском в пляшущем свете лампады. Он сделал невозмутимый вид а-ля покер фейс и ответил:
– На этот счёт есть некоторая договорённость.
Я едва не подавился, и тут же воскликнул:
– Каким образом у вас это получилось?!
А Рузана негромко добавила:
– Что же ОНИ получают взамен?!
Похоже, внутри этого человека происходила мучительная борьба. Между желанием нас послать, и желанием все же ответить на наши вопросы. В конце концов одна из сторон оказалась повержена. Он посмотрел на запертую входную дверь, затем на комнату охраны, и придвинул стул ближе к нам. Очень тихо он сказал:
– Всё, что я вам расскажу, должно остаться в тайне, от этого зависят наши жизни. Есть те, кто охраняют тайны центра Зоны от людей. Один из них коммандос по прозвищу Тридцатый. Они-то и договаривались. Те существа приходят из других миров, проходы в которые открывает Шторм. Впрочем, есть такие проходы и в некоторых аномальных местах.
Внезапно он замолчал, и снова взглянул на входную дверь, как будто что-то услышав.
Лицо его переменилось, он отодвинул стул и встал.
– Больше никогда не поднимайте эту тему, я вам не могу ничего рассказать.
Мы молча заканчивали перекус, раздумывая над услышанным, когда послышался скрип открывающейся входной двери. Все удивлённо повернулись к входу. Странно было то, что дверь должна быть заперта на ночь, да и охранник не произнёс ни одного слова. В дверном проёме появилась фигура человека, полностью скрытая уже знакомым «соломенно-травяным» камуфляжем. Он беззвучно приблизился к бару. Краш опустил руку на ствол на бедре и замер, его лицо словно отсутствовало. Человек откинул сетку камуфляжа с головы, открывая лицо и волосы. В этот момент в помещении стало светлее, как будто снаружи забрезжил рассвет. Это позволило разглядеть человека. Он был непонятного возраста, но его седые пряди намекали на года. Лицо незнакомца было угловатым, без морщин и ничего не выражало, кроме сосредоточенности. Он посмотрел на каждого из присутствующих пронизывающим насквозь взглядом. В установившейся тишине бара повисло сильное напряжение. Тишину прервал могильный голос, звучавший словно из длинной трубы. Губы этого человека остались неподвижны, но было понятно, что говорит он, и обращается к хозяину заведения:
– Ты нарушил нашу договорённость. Эта информация не подлежала разглашению.
При первых же его словах волосы на моём затылке зашевелились, появилось ощущение неизбежности. Низ живота неприятно дёрнулся. Очень плохое предчувствие. Яркость света в помещении нарастала.
– Очень жаль, но мне придётся восстановить утраченное равновесие…
В одно движение в его руках оказался короткоствольный автомат. Прозвучал громкий щелчок, но выстрела не последовало. В этот момент в центр бара, прямо сквозь потолок, влетел ослепительно яркий шар, и я просто утонул в его плотной белизне, поглотившей меня.