- Отец, мы немного устали. Давай попозже поговорим, - попытался я отговорить его.
- Не ожидал встречи, да, сынок? – заговорил на родном итальянском Остер-старший, обратив на меня внимание. – Вот и для меня было большой неожиданностью, когда сказали, что мой сын приходил с ведающей, - он мельком глянул на Габриэль, а потом радостно закончил: - Но ладно, забыли. Самое главное, что ты сделал все, как я сказал, и она теперь наша. Молодец, я тобой горжусь.
У меня его слова радости не вызвали. От слова совсем. И дело даже было не в том, что Габби все сказанное понимала, хотя не без этого, но и в том, что мне в очередной раз напомнили о том, как я поступил. И ничего кроме горечи я не мог испытывать.
- Да, теперь вижу фамильное сходство. Оба вы уроды, - по-итальянски протянула девушка холодно и зло. Впервые за последние дни Габби стала хоть отдаленно похожей на ту, с которой я познакомился. И, похоже, ее вполне удовлетворило удивление на лице отца и, не дожидаясь ответа, она отправилась в спальню.
Черт! Как же все не вовремя!
- А ты был прав, она та еще конфетка.
- Уходи, - холодно произнес я. Отец опешил, но, к счастью, промолчал. – Надеюсь, до моего возвращения в клан, я тебя больше не увижу.
Возможно, потом я буду жалеть о своих словах, но не сейчас, когда Габби была раздавлена, а меня тревожили сожаление и чувство вины.
- Ты сейчас серьезно? Выгоняешь родного отца из-за какой-то девчонки?! – презрительно произнес он, не пытаясь скрыть своих чувств.
- Ты уже много чего наговорил. В следующий раз побеседуем в клане, а сейчас убирайся. Немедленно, - едва ли не прорычал, сжимая кулаки.
Остер-старший недобро прищурился и покинул мой номер.
Прежде чем зайти в спальню, я несколько секунд стоял на месте, справляясь с бушующими эмоциями. Нужно было успокоиться.
Ведающая лежала кровати, а не на диване как прежде, свернувшись калачиком. Осторожно подойдя, я лег рядом и прижался к ней сзади.
За последние сутки девушка практически не спала, ее мучили кошмары, отчего и я перестал спать нормально. Приходилось едва ли не каждый час контролировать ее и успокаивать, говорить, что я рядом. Хотя в тот момент я не видел в этом смысла и не понимал зачем стараюсь ради той, что предала меня, но не теперь.
- Девочка моя, - тихо прошептал я, целуя в висок.
- Витто, пожалуйста, если между нами хоть что-то было настоящим, хватит причинять мне боль, - тихо попросила она, едва ли не шепотом. Очень горьким шепотом. – Я больше не выдержу.
Знала бы она, какую боль мне причинила ее ложь. Но это все равно не сравнится с тем, какую я заставил испытать девочку.
- Если ты считаешь, что я снова обманываю тебя, то ты ошибаешься, - я скривился от того, как глупо звучали эти слова. Она не поверит. Не после всего того, что произошло. – Я знаю, тебе в это верится с трудом, но сейчас я не лгу, - уверенней произнес я.
- Тогда почему ты просто не оставишь меня в покое? Почему вам всем так нравится меня мучить? – в ее голосе послышалось отчаяние, от чего я прижал ее сильнее. Не отпущу. – Лучше бы я сдохла в той аварии, - тихо прошептала она.
Стоило только представить подобное, как в душу закрадывался страх. Я испытывал его каждый раз, когда у мамы случался приступ, но сейчас… Сейчас все было немного по-другому. Это был не страх потерять семью, тот, к которому я привык. Нет, казалось, что если с Габби что-то случится, я потеряю себя.
- Не говори так, - на полном серьезе возразил я. Еще не хватало, чтобы у Габби появились мысли о самоубийстве.
- Как же я устала. Как было хорошо жить и ничего не знать о таких, как вы.
В каком-то роде она права, ведь узнав о своей второй половине жизни, волшебной жизни, от нее уже трудно отказаться. Она словно клещ впивается в кожу и не дает вернуться в обратный режим. Но в этом есть и плюсы. Ты обретаешь самую верную семью, дар, и мир открывается для тебя по-новому.
- Это невозможно, Габби. Магия - часть тебя, как этот мир и остальные существа, о которых людям ничего не известно.
- Лучше бы он меня сожрал.
- О ком, ты говоришь? – мягко спросил я, гладя по светлым мягким волосам.
- О той твари, из-за которой мы перевернулись, - она схватилась за виски, пытаясь унять головную боль.
И с этим надо было что-то делать. Главное не давить, иначе она окончательно могла закрыться.
- Если ты хочешь поговорить – я буду рад тебя выслушать.
- А смысл, если мне никто никогда не верил? Я сама с трудом понимаю, где теперь правда, а что фантазия, спустя столько лет.