Зная Джун, она так и не поужинает, если не проследить. К тому же, мы ожидали позднего клиента, а это значит, что после работы начальство сразу поедет домой, упадет на кровать и проспит до того, как я позвоню ей утром.
- Габриэль! – раздалось из приемной возмущение, пока я разогревала ужин на двоих, принесенный мною из дома. – Сколько раз повторять, не лисомордые, а кицунэ!
А то я не знаю. И это собственно еще одна причина, по которой я работаю именно здесь, а не лечусь где-нибудь, запертая в лечебнице. А все потому, что, пережив автоаварию и не очень приятные события после нее, у меня открылся дар восприятия, доступный только ведающим, и мой мир изменился навсегда. Я стала видеть не только обычных людей, но и самых различных существ с ними соседствующих, и о которых они даже не подозревали. И, несмотря на то, что после этого последовало несколько лет терапии и уверений многочисленных экспертов, что никаких существ, вампиров, нечисти и джинов не существует, мне прекрасно известно, что они есть, и кто они такие. И личину свою они от меня не спрячут. Просто не могут. Было всего два вида существ, которые мне так и не удалось начать правильно различать: колдуны и ведьмы, ведь у них нет «иной» личины, кроме человеческой. Но об этом я узнала позже и от Джун. Потому существа и прочая нечисть к нам и приходит.
Мы одни из немногих специалистов в данной области, к которым они могут обратиться. Потому существа и прочая нечисть к нам и приходит.
Потому что мы тоже не такие. В смысле, необычные. Конечно, и люди к нам приходят, но со способностями начальницы, через три-четыре сеанса уходят довольные. Возможно, уходили бы и после первого, но Джун не рискует сразу использовать свой дар, и старается лишь подтолкнуть людей к исполнению их желаний.
- Кто у нас сегодня из ночных? – Спросила женщина скорее сама у себя, чем у вернувшейся с кухни меня, нагло заняв мое место и копаясь в расписании. – Эль! Не кровосос месячный, а вампир из клана Старого Полумесяца!
- Джун, ну писать долго. – Виновато хлопнули реснички, и поджалась нижняя губа. – В отчетность впишу нормально.
Женщина махнула рукой, забирая тарелку с пастой болоньезе, и прощая меня за все и сразу, вдохнув один только аромат специй.
- Заноза ты. Но чтобы я без тебя делала.
- Исхудала и умерла от голода.
Начальница за обе щеки уплетала ужин и без спроса читала мои черновики. Я только и могла с равнодушием наблюдать, сидя на краешке собственного стола, в ожидании вердикта попивая чаек и ковыряясь вилкой в тарелке.
- Мрак. – Выдала Джун. - Ужас! – возмущалась она, всплеснув руками, как будто только что съела лягушку. Причем не во французском ресторане и готовую, а живую и прямо из болота. - На лице мужчины красовалась щетина, которая добавляла его образу еще больше таинственности и… опасности… - Джун уставилась в потолок и, смакуя, рассуждала, - красующаяся щетина, придающая опасности… Усики, как у Гитлера? И бог с ней со щетиной, но какие это у героини места взбухают? Почки?!
А дальше шла лекция о том, что в моих писульках нет души, сюжета, красок, некоторой чувственности. Даже не прослеживается личный опыт. И стыдно переводчику в двадцать четыре года не уметь работать с текстом. Я кивала, как китайский болванчик, со всем соглашаясь.
Опыт. Весь мой опыт был печальный, мрачный и бездушный. И Джун это знала, но все равно поддерживала из всех сил мои начинания, что дальше двадцати страниц не продвигались. Она для меня что-то среднее между наставницей, лучшей подругой и старшей сестрой. И хоть ее замечания меня задевали, я сохраняла на лице улыбку, но уже несколько грустную.
- Дату свадьбы все еще не назначили? – перевела она тему, заметив, что я перекручиваю кольцо на безымянном пальце, дабы не поддаться истинным эмоциям.
- Нет, - прозвучало с безразличием. – Сначала лучше ресторан подобрать, платье, приглашения. А потом можно и назначить.
- Вы уже почти год этим занимаетесь.
- И еще год будем заниматься. – Отмахнулась я, отправляясь наводить порядок в кабинете психолога.
Кровосос должен был прийти с минуты на минуту, а они не терпят беспорядка и нерасторопности работников, так что лучше поспешить.
Он пришел точно в назначенное время, сам повесил дорогое пальто на вешалку, скользнул по мне оценивающим взглядом темно-карих глаз, продемонстрировал края белоснежных клыков, склонился и поцеловал ладонь, а потом как-то странно прищурился и словно бы застыл на мгновение. Ему я не улыбалась. Во-первых, не люблю вампиров. Причем с той самой злополучной аварии. А если точнее, ненавижу самой лютой ненавистью из всех возможных. Во-вторых, передо мной стояла довольно непростая задачка определить вкусы кровососущего.