— Джимми? Мальчик, милый. — Она вцепилась в трубку обеими руками, однако ответа не последовало. — Джимми?
Но она уже понимала, что говорит с мертвой линией. О'Мэлли отключился.
Мэгги расплатилась с таксистом у резиденции кардинала. Взбежала по ступеням, нажала на кнопку звонка. Дверь открыл молодой священник.
— Здравствуйте, — сказал он. — Что вам угодно?
— Я хотела бы увидеть кардинала Маттерини.
— Вам назначено?
— Нет, но он меня примет.
— Ну, боюсь, сейчас это невозможно. Его преосвященство очень занятой человек, вам следует позвонить в его канцелярию и договориться о встрече.
Мэгги, отстранив его, вошла в холл.
— Скажите, что его пришла повидать Андреа Беллини. Дочь Сальваторе Беллини. И что мне необходимо видеть его.
Молодой священник неуверенно покивал, потом сказал:
— Подождите, пожалуйста, здесь.
Он скрылся в глубине резиденции, однако вскоре вернулся:
— Его преосвященство может уделить вам пять минут.
— Спасибо.
Мэгги последовала за ним.
Священник открыл дверь:
— Мисс Андреа Беллини, ваше преосвященство.
Из-за огромного письменного стола поднялся мужчина в красном одеянии. Он шел ей навстречу с улыбкой на устах. То, что Андреа Беллини восстала из своей водяной могилы в Гондурасе, его ничуть не поразило.
— Андреа, как мило, что ты зашла повидать старика.
Сицилийский акцент кардинала был едва различим, однако чуткое ухо его улавливало. Мэгги огляделась по сторонам — убедилась, что они одни.
— Ваше преосвященство, мне нужна помощь.
— Вот как? Присядь, Андреа. И расскажи, что я могу для тебя сделать.
Кардинал вновь сел за письменный стол.
— Вы можете сказать мне, где скрывается Сальваторе Беллини.
Трудно сказать, поразило ли кардинала услышанное. Длинное аскетическое лицо его осталось бесстрастным.
Мэгги продолжала:
— Я с самого начала знала, что в гробу его нет. И вы это знали, ваше преосвященство. Теперь мне необходимо найти его.
— Андреа, Сальваторе Беллини, каким ты его знала, действительно мертв, — негромко произнес кардинал. — А того, кем он стал, лучше оставить в мире.
— Мой брат Пол мертв. Убит. Майкл О'Мэлли похитил моего сына Джимми. Ему четыре года. — Мэгги ухватилась за край стола. — Он убьет мальчика! Где мой отец?
— Зачем тебе отец? Чем он тут может помочь?
— Майкл О'Мэлли хочет встретиться с ним. После этого он вернет мне сына.
— Я знаю О'Мэлли и его людей, — покачал головой кардинал. — Он хочет не просто встретиться с твоим отцом…
— Он хочет убить его. Но если я найду отца раньше О'Мэлли, я смогу организовать его защиту.
— Ты имеешь в виду людей с пистолетами?
— Я имею в виду реальный мир Сальваторе Беллини, — ответила Мэгги. — Не детские воспоминания, обеды и сотни миллионов долларов, пожертвованных церкви.
Кардинал встал, отошел к окну. Обернулся:
— Андреа, дитя мое. Все это ужасная трагедия. Но я не могу сказать тебе того, что ты хочешь знать. Ты должна простить меня. Несмотря на все эти декорации, — он повел рукой в сторону ковров и картин, — я простой священник. И следую, как могу, по стопам нашего рыбака, Святого Петра. Советую и тебе ступить на этот путь, и, быть может, ты найдешь облегчение своим страданиям. Я буду молиться за тебя.
Мэгги услышала, как за спиной ее открывается дверь.
— Ваше преосвященство, — произнес мужской голос.
Кардинал закрыл глаза, словно в молитве. А открыв их, сказал:
— Мисс Беллини уходит. — Он смотрел на Мэгги. — Андреа, я буду молиться за тебя и за твоего сына. Молиться за твоего отца и за душу брата твоего, Пола.
Пять минут, было сказано ей, и это действительно означало пять минут.
— Андреа, — произнес кардинал, когда она уже была у дверей, — отец Патрелли — хороший человек. Верь ему.
Звук мотора нарушил тишину улочки, и Сэм глянул в зеркальце заднего вида. К нему на огромной скорости приближался темно-синий «мерседес». Автомобиль с ревом пронесся мимо, Сэм помчал следом. Он нашел ее, свою Мэгги. Дочь «крестного отца». А, ладно, кем бы она ни была.
«Мерседес» свернул на подъездную дорогу, и Сэм, поднажав, успел в последнюю секунду проскочить сквозь закрывавшиеся ворота. Когда он подъезжал к дому, «мерседес» уже затормозил.
Сэм вылез из машины, подошел к двери и забарабанил в нее кулаками.
Дверь распахнулась.
— Как ты сюда попал?
Донни Прованто шагнул наружу и обрушил на плечо Сэма ладонь размером с кувалду. Сэм пошатнулся, однако устоял и врезал Прованто кулаком в солнечное сплетение, да так, что того согнуло вдвое.
— Кто-то же должен научить тебя хорошим манерам, — сказал он охраннику на ухо.
Он помог постанывавшему Прованто вернуться в дом, ударом ноги закрыл дверь и прижал Прованто к стойке с оружием.
— Где она?
— Все в порядке, Донни.
То был голос — единственный, любимый, неповторимый. По лестнице к нему спускалась Мэгги.
— Как ты меня нашел?
— Ты не хочешь объяснить мне, что происходит?
Мэгги взглянула на телохранителя:
— Донни, пойди выпей кофе.
И быстрым шагом направилась в комнату, где Сэм накануне разговаривал с Бьянкой. Сэм вошел следом, прикрыл за собой дверь. Мэгги стояла у камина.
— Как ты? — спросил Сэм. — Они не сделали тебе больно?
— Кто?
— Люди, которые схватили тебя. И почему ты не говорила мне, что умеешь так здорово обращаться с оружием?
— Я не умею. Ты же знаешь, я не люблю оружие.
— Нет, не знаю. Думал, что знаю, теперь нет. Я не знаю даже, кто ты такая, черт подери.
— Мне так жаль, Сэм. Так жаль.
Сэм добавил в голос стали:
— Одними сожалениями тут не обойтись, Андреа… Мэгги. Не важно. Где мой сын?
Мэгги молчала, силилась ответить — и не могла. Сэм смотрел, как подрагивают ее губы, и изо всех сил удерживался от того, чтобы подойти и прижать ее к себе.
— Я не знаю, где он. Знаю только, у кого.
— Хоть что-то для начала. Может, попробуешь теперь что-нибудь новенькое — например, расскажешь мне всю правду.
— Он у Майкла О'Мэлли. Босса ирландских мафиози, они называют себя «Мясниками».
— Я знаю, кто они. Так почему они пришли за нашим сыном?
Мэгги отвернулась:
— Сальваторе Беллини — мой отец.
— Ага. Вот правда, которая глаза колет, ведь ты выросла в семье, привыкшей убивать людей и портить все, к чему ни прикоснется. — Он увидел, как съежилась Мэгги, и почувствовал ненависть к себе. — О Беллини я знаю все. Скажи мне наконец что-нибудь, чего я не знаю.
— Сэм, прошу тебя. — Глаза Мэгги наполнились слезами. — Когда мы встретились, ты был полицейским. Что я должна была сказать тебе? О, привет, сержант, я Андреа Беллини, дочь печально известного Сальваторе Беллини, однако сейчас меня включили в программу защиты свидетелей, так что лучше зовите меня Маргарет Джеймсон?
— Нет. Но разве за пять лет не нашлось хотя бы одной минуты, когда ты могла бы довериться мне?
— Сэм, через одиннадцать месяцев после нашей свадьбы родился Джимми. Я с самого начала испытывала ужас.
— Я защитил бы тебя и Джимми. Я жизнь бы за вас отдал.
— Да, но я любила тебя, Сэм, и не хотела, чтобы ты отдавал за меня жизнь. Не хотела, чтобы ты каждый день тревожно приглядывался ко мне и думал, гожусь ли я в матери Джимми. Я хотела, чтобы у нас была семья, как у всех.
— А ты не думала, что я имею право знать, что мой сын — это единственный мужчина, оставшийся в преступной семье Беллини? Ты считаешь, я не понимаю, что это значит?
Мэгги вздернула подбородок:
— Тебе нужна правда? Ты этого хочешь? Тогда слушай. Сальваторе Беллини жив и где-то прячется. О'Мэлли узнал об этом. Он хочет получить моего отца в обмен на моего сына.
О Боже, подумал Сэм. Адашек был прав.
— Кто еще знает, что твой отец жив?