— Прости, что меня не было рядом с тобой, Андреа.
— Андреа мертва. Меня зовут Мэгги Кейди.
Мэгги свернула на тропинку, пошла по ней. Патрелли шагал рядом.
— Что заставило тебя вернуться? — спросил он. — Тебе здесь находиться нельзя — слишком опасно.
— Они приходили за мной, Бобби. Сегодня рано утром. Меня не было дома, и они забрали моего сына. Ему четыре года.
Шаги Патрелли замедлились.
— Сына? У тебя есть сын? — Он повернулся к Мэгги. — Андреа, мне так жаль. Так жаль.
— Я хочу, чтобы ты передал им кое-что от меня.
Патрелли молчал.
— Бобби, ты можешь сделать это для меня. Я не знаю, чего они хотят. Но все равно скажи им, что я здесь. Как только я узнаю, что мой сын в Новом Орлеане, я сделаю все, что им нужно. Тебя они послушают.
— Я не могу. Тут многое переменилось.
— Да. Пока ты укрывался в объятиях церкви, меня пытались убить.
— Я знаю. Андреа… — Он остановился. — Кто это был? ФБР что-нибудь выяснило?
— Нет. Так мне сказали.
— Я услышал обо всем слишком поздно. Поверь мне… — Голос его дрогнул, но он продолжил: — Меня ведь не спрашивали, хочу ли я ехать в Рим. Я был ранен, меня накачали лекарствами. Кардинал… Меня просто отправили туда, как груз.
Мэгги повернулась к нему:
— Бобби, меня больше не волнует, почему ты уехал. Они забрали моего сына. Я хочу вернуть его. И отец его тоже этого хочет. Передай им то, что я прошу передать, Бобби. И тогда ты сможешь примириться со своей совестью, как это тебе всегда удавалось. Тебе и кардиналу.
Он оставил эту колкость без внимания.
— Где ты будешь ночевать сегодня?
— Еще не думала об этом. Найду отель.
— Поедем лучше ко мне.
— Спасибо, конечно, но это первое место, в котором они станут меня искать.
— Нет. Я думаю, там ты будешь в безопасности.
Мэгги подумала о предстоящей ночи: придется искать такси, потом отель. А завтра — сидеть в чужой комнате у телефона, ожидая звонка Бобби. И потом, «беретта». Она рисковала, посылая ее в дом приходского священника, на последний известный ей адрес Бобби. Она собиралась попросить его доставить ей пистолет или, если окажется, что он там больше не живет, найти какой-то способ перехватить посылку. Но если она остановится в его доме, то получит посылку сама.
— Ладно. Договорились, — кивнула она.
Они пошли к сторожке. Под фонарем стоял большой черный БМВ. Не та машина, какую ожидаешь увидеть у священника из небогатого манхэттенского прихода. Но с другой стороны, подумала Мэгги, отец Роберто Патрелли — священник не совсем обычный.
Он подождал, пока Мэгги усядется, скользнул за руль. Мэгги откинулась на дорогом кожаном сиденье.
Молчание нарушил Патрелли:
— Ты когда-нибудь вспоминаешь меня, Андреа?
Она ответила, не повернув головы:
— Теперь уже нет. У меня муж, я люблю его.
Бобби молчал, словно ожидая, что она прибавит еще что-то. Но она не прибавила, и он сказал:
— Я действительно любил тебя, Андреа.
— Меня зовут Мэгги. Мэгги Кейди. — Она села прямо. — Отвези меня в отель, Бобби. Думаю, так будет лучше.
— Нет. Тебе надо отдохнуть. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — А в моем доме я могу гарантировать тебе полную безопасность.
Мэгги смотрела в окно. Она была права: связи у него еще сохранились.
По дороге в аэропорт Сэм съехал с шоссе, оставил «меркьюри» на тихой улочке и остаток пути прошел пешком. В здании аэровокзала он первым делом осмотрел стойки авиалиний. Полицейских в форме здесь не было, полицейских в штатском, которых он умел узнавать с первого взгляда, тоже. Он подошел к стойке «Мидуэст экспресс» и купил билет на рейс до Чикаго — до взлета оставался еще час.
Потом направился к телефонам-автоматам, висевшим у мужского туалета. Позвонил Тиборду, оставил на автоответчике сообщение о местонахождении «мерка» и о ключах, которые он спрятал под деревом.
После этого вошел в уборную, заперся в кабинке и сел на унитаз, привалившись спиной к стене. Он разглядывал свой билет, словно ожидая, что тот расскажет ему, что случилось с его сыном и куда отправилась жена.
Он резко выпрямился. Не в Чикаго. Он идет по пути, который Мэгги изобрела для полиции. Настоящий свой билет она купила, расплатившись наличными. Должно быть, у Мэгги имелся источник средств, о котором он ничего не знал.
Сэм вернулся в зал, подошел к стойке «ЮС-эр».
— Вы не продавали сегодня билет женщине в черной кожаной куртке? Метр шестьдесят, около тридцати, темные волосы, карие глаза.
Клерк улыбнулся:
— Как я уже говорил сегодня копу, я всего лишь продаю билеты. Он, правда, искал женщину в красном.
Он проверил «Дельту», «Флориду эр», «Аляску». Мэгги никто не видел. У стойки «Юнайтед эрлайнз» собралась толпа. Сэм поманил к себе стоявшую за стойкой девушку.
Та отмахнулась ладошкой:
— Сэр, встаньте в очередь, как все остальные.
— Полицейские в очередях не стоят, леди.
— Подождите минуточку, — попросила она первую в очереди женщину и подошла к Сэму. — Если вы насчет пропавшей женщины, то я уже говорила полиции, что не видела ее.
— А женщину в черной кожаной куртке?
— В черной кожаной? — Она подумала секунду. — Черные джинсы, бейсболка? Да, такая была. Но они же спрашивали о красном костюме.
— Куда она направлялась? Вы не помните?
— В Нью-Йорк.
— Кеннеди? Ла Гуардиа?
— Кеннеди, прибытие в шесть вечера по восточному поясному времени.
— Спасибо. Сделайте мне билет на следующий рейс до Кеннеди. — Он вручил ей кредитку — верный след для федералов, но тут уж ничего не поделаешь.
— Надеюсь, расходы тебе оплачивают. Десятый выход, посадка через десять минут.
Сэм резко обернулся и оказался нос к носу с Фрэнки Лансом. Глянув поверх широкого плеча Фрэнки, Сэм с облегчением отметил, что тот один.
— Привет, Сэм. Давненько не виделись. — Фрэнки ушел из полиции через год после Сэма и теперь ведал службой безопасности аэропорта. Он повел Сэма сквозь толпу. — Ты что здесь делаешь? Я думал, тебе дома есть чем заняться.
— Это Дики Вашингтон сказал?
— А ты как думаешь? Он говорит, от тебя жена сбежала. И похоже, ребенка с собой забрала, а? Дрянь дело.
Значит, об убийствах на Шартрез-стрит Фрэнки не сообщили.
— Да, ну ладно, мне пора. Передай Дики, что я отправился за Мэгги в Чикаго.
Ланс на ходу слегка прохлопал спину Сэма.
— Ты заряжен, Сэм. Как собираешься обойти службу безопасности?
— Как обычно.
— Только не в моем аэропорту, приятель. Ты гражданское лицо. Использовать служебные проходы права не имеешь.
— Ладно. Мне пора на самолет, Фрэнки. Хочешь отобрать у меня оружие — бери. — Сэм решил сыграть на том, что Ланс не станет размахивать пистолетом посреди зала.
Ланс оглядел толпу.
— Оставь его на месте, Сэм. Старушек распугаешь. — Он подтолкнул Сэма в сторону офиса службы безопасности. — Сделаем так: ты отдаешь мне пистолет, а заодно и запасной. Потом я звоню Дики, он дает тебе зеленый свет, и все — ты улетаешь следующим рейсом.
Он открыл дверь, вежливо отступил в сторонку, пропуская Сэма вперед, вошел, обернулся, чтобы закрыть за собой дверь. И тут Сэм врезал ему кулаком чуть ниже правого уха, подхватил падающее тело, опустил начальника службы безопасности на пол, пощупал его пульс. В отрубе, но дышит нормально. Сэм вышел в тихий внутренний коридор.
Он рассчитывал на то, что внутренних постов здесь не держат. И был прав: коридор был пустым. Выскользнув из двери с табличкой «Выход 10», он смешался с последними поспешавшими на посадку пассажирами.
Сэм глянул в иллюминатор. Самолет стронулся с места. Сердце Сэма забилось ровнее. Он сунул руку во внутренний карман, вытащил фотографию, найденную им в столике Мэгги. Не так уж и много для начала, однако это была единственная ниточка, которая связывала его с женой и сыном.
Мэгги преклонила колени и подняла взгляд на статую Девы Марии. Ничего на нее не снизошло — ни способности молиться, ни мира. Сердце словно кровоточило в груди.