– Я эта… Того я. Отец Василий меня задержал… Говорил всё, намекал…
Мужичок помял кепку в руках, провёл ладонью по наметившейся лысине и опять замер на пороге.
Кирьян беззвучно ругнулся:
«Давно бы удавить эту с… в рясе».
И мысленно представил, как душит ненавистного священника: седые волосы во все стороны, густая чёрная борода дёргается, словно вырезанное из камня смуглое лицо от нехватки воздуха синеет. Только сделать этого Кирьян не мог. И дело было не в том, что до посвящения в сан у отца Василия была за плечами не одна горячая точка. И не таких крутых мужиков в девяностых валил. Но вот не вовремя у сельского священника во всеми забытой глуши всплыл знакомец аж из администрации президента...
«Знал бы, кого тогда ко мне в избу занесло, прямо сразу и удавил», – раздражение всё же отразилось на лице. Водила, принявший всё на счёт своего опоздания, опять испуганно вжал голову в плечи.
Щербатый тут же мысленно сделал пометку, что водилу надо убирать. Если отец Василий сел на хвост, то рано или поздно докопается, на кого именно водила пашет. Но всё потом, ближе к осени. Пока же Кирьян стал похож на доброго пенсионера, кивнул с пониманием. Знаю, знаю, кто такой местный священник. Любит соваться не в своё дело…
Мужичок взбодрился, опять посмотрел на еду. Но разрешения присесть так и не получил. Рассуждал Кирьян просто: шавок надо держать на коротком поводке, изредка гладя, но чтоб всё равно боялись. А водитель был как раз из таких, из дворовых собачонок, побирающихся по помойкам. Когда всё более-менее успокоилось, мужики из посёлков и деревень, нетронутых странным природным явлением, разъехались на заработки. Семьи-то кормить надо? Самые рисковые вообще бросили всё и отправились устраиваться на новом месте. Этот побоялся. Потому и прибился к Щербатому: вроде и ответственности никакой – он же только шоферит. А деньга понемногу капает.
Собрались быстро, и так из-за водителя потеряли много времени. На пороге Кирьян встал лицом к красному углу и перекрестился с серьёзным видом, хотя внутри и распирало от смеха. Сам он в поповские бредни никогда не верил, но водила знал его только как Борьку-кривоногого, а все местные после катастрофы стали очень набожными. В последний момент, повинуясь какому-то озорству из глубины души, Кирьян показал Христу пальцем «фак»… Показалось, что в ответ тот с укоризной сверкнул глазами.
Кирьяна это развеселило, хмурое состояние души рассеялось.
«Да что ты можешь, деревяшка!» – мысленно бросил он иконе и начал натягивать высокие резиновые сапоги.
До катастрофы водитель работал частником на маршрутке, развозил людей в области по посёлкам. Поэтому, хотя с тех пор половину сидений выдрали и выкинули, места в «газельке»-микроавтобусе хватило усесться с комфортом не только главарю – рядом с водителем, но и остальным.
Отличное настроение переполняло Кирьяна через край. Как две недели назад, когда к нему обратился один лох из эвакуированных. Оказывается два года назад, во время эвакуации жителей пригорода, лох не рискнул из тайника в доме золотишко и брюлики забрать. А нынче решил нанять помощников, к барьеру сходить… Нашёл дураков. Покойникам золотишко всё равно ни к чему.
Шины бодро шуршали по асфальту, хоть уже и тронутому временем без присмотра, но вполне целому. Лишь один раз пришлось, разбрызгивая грязь после ночного дождя, объезжать кусок, разломанный два года назад сопровождавшим Катастрофу землетрясением. Если вспомнить, что от дома Кирьяна им пришлось делать дугу почти в сотню километров – трасса вообще попалась отличная.
Шоссе разрезало заброшенные поля. В открытые окна бил встречный ветер, приятно щекоча запахами молодой травы, влажного воздуха. Тучи так и не собрались уходить, закрывая полотно неба мохнатым ковром. Первым признаком цивилизации стала успевшая заржаветь колючая проволока ограждения. Пришлось вылезать и сначала отодвигать в сторону перегородившую дорогу секцию, а потом ставить обратно. Едва убедились, что Туманный Купол не представляет опасности, охрану забросили – но каждые два-три дня вертолёт забор облетал. Лишний раз привлекать внимание не стоило.
Стоило проехать ещё с километр, появился запах бывшей городской свалки. Хотя последние два года сюда и не заглядывал ни один мусоровоз, гнилью и разложением тянуло всё равно. Все тут же подняли окна. Словно тоже прячась, дорога метнулась в чахлый лесок. От веток деревьев сразу посмурнело, водитель даже включил фары. Но вот лес окончился, запах тоже исчез. «Газель» выскочила в полосу дачных участков – обязательного обрамления любого российского мегаполиса. Простор низеньких домиков был внезапен после лесных стен. Ветер, бодрящей волной ударив в небо, нетерпеливо задёргал туманный плащ облаков, прошёлся над заброшенными домами, сиротливо жавшимися друг к другу. От заглянувшего сквозь разрывы туч солнца миллионы капель на крышах и заборах отливали то тёплой желтизной, будто бесчисленные осколки развеянной по крышам золотой монеты, то холодным серебряным блеском. Пассажиры сразу же оживились.
Не к месту завыла собака, разрывая безмолвие покинутой человеком земли. Ей вторила другая, третья. Но на них привычно не обратили внимания. Два года назад военные вывозили людей в спешке, немало домашних любимцев осталось забытыми. Теперь, сбившись в стаи, они шныряли среди заросших сорняками грядок и пахнущих плесенью и прелой подгнившей фанерой щитовых домиков советской эпохи. Но как случалось в первую зиму и лето, бежать за машиной и полакомиться пассажирами ни одна стая не пыталась. Охотившихся за брошенным добром одиночек давно не осталось, теперь грабители ходили только вооружёнными группами. К тому же разнообразная живность быстро освоила опустевшие места, так что летом собакам пищи хватало.
Дачные участки тянулись километров пять, потом дорога разветвлялась. Ржавая табличка с названием и знак главной дороги возвещали, что прямо – въезд в город. Водитель притормозил. Дорога всем была хорошо знакома: стоило проехать через небольшую парковую зону, как упрёшься в застройку «хрущёвок». Один из немногих районов мегаполиса, оставшихся снаружи тумана. И вывезли оттуда далеко не всё… Но вряд ли главарь станет самолично потрошить очередную квартиру, выискивая забытый телевизор или компьютер.
Догадка помощников оказалась верна. На перекрёстке Кирьян приказал поворачивать направо. Остальные оживились. Этот путь шёл по кромке между парком и дачами и заканчивался в элитном коттеджном посёлке. Его, конечно, грабили в первую очередь, но барахло пока не переводилось. Да и разнообразные тайники бывших владельцев домов отыскались далеко не все.
«Газель» неторопливо допыхтела до посёлка. Шлагбаум на съезде с основной дороги развалился, раскрытые створки ворот доживали последние месяцы – одна висела на единственной петле, а вторая валялась рядом. Но кирпичный забор с колючкой и битым стеклом поверху стоял крепко. Внутрь машина въезжать не стала. Новичков среди грабителей не было, поэтому предусмотреть старались даже самое плохое. Если придётся удирать, транспорт должен быть готов рвануть отсюда с максимальной быстротой.
Кирьян спрыгнул на асфальт последним. Принюхался. Ему показалось, что в обычные запахи покинутого людьми жилья вплетается какой-то странный горьковатый аромат. Будто как в детстве в костёр бросили метёлку полыни. И по коже словно мазнул голодный взгляд. Но остальные явно ничего не заметили, а показывать слабину главарь не захотел. Ещё подумают, что Щербатый теряет хватку, теней боится.
– Вперёд.
Подручные разбились на пары. Двое идут впереди, двое прикрывают сзади. Главарь идёт в середине. Первые двое, вытащив «ТТ», осторожно вошли в ворота и тут же метнулись в укрытие. Единственный проход в посёлок самое – опасное место. И пусть все давно знают, что это территория Щербатого, всегда можно нарваться на заезжего гастролёра. Несколько секунд разведчики ждали, вслушиваясь в тишину. Потом осторожно прошли вперёд, внимательно рассматривая усыпанный прошлогодними листьями и всяким мусором асфальт. Все тайные метки были целы. Поэтому мужики встали и крикнули, что можно заходить.