Кремень последовал предложению бредуна. Бредунами зонные обитатели снова начали звать себя после радикального Закрытия Трота и отсечения его от внешнего мира, когда оказалось, что стародавний, изначальный, еще советских времен термин гораздо больше соответствует смыслу их образа существования в нынешних условиях замкнутого Трота.
Точнее отражает суть, чем название «сталкер», прижившееся за годы беспрепятственного доступа в чуждую Зону ненормальности и необъяснимости.
– Меня Баркасом зовут. Я только подошел, а вон кореш мой лежит, – без лишних предисловий сообщил шатен, показывая на труп коллеги, оказавшегося рядом с внезапным убийцей на свою беду; одного из пары, скошенной первой очередью. – Пособишь похоронить?
– Да, помогу, – выдержав паузу, не сразу, но согласился сталкер.
Баркас попросил помочь еще одного бредуна, тощего парня, с виду не очень-то годящегося в землекопы, но ему и не придется; третий должен был встать на стреме, пока двое копают.
Они подняли мертвеца за ноги, за руки и отправились в скорбный путь. Добрались к роще метрах в пятидесяти от условной границы лагеря и там среди деревьев опустили наземь тело погибшего товарища Баркаса. Кремень снял и положил рядом свой новый, раздобытый по пути сюда рюкзак. Отцепил от ремней снаряги складную саперную лопатку и принялся вместе с другим бредуном долбить неподатливую землю.
По календарю день был весенний, но зима отступила недавно, и почва еще не оттаяла до конца. Однако две лопаты упорно прорывались вглубь, и через пару часов временные напарники получили результат. За это время произошло несколько нападений некрупных монстров, но худющий бредун со странным прозвищем Захар-Велик, охранявший их, справился своими силами. Стрелком, как выяснилось, он оказался отменным.
– Ты видел, кто замочил ту мразь?.. – спросил Баркас по ходу дела, когда могила уже почти оформилась.
– Я, – лаконично ответил Кремень.
– А-а! – Баркас покивал. – Ну что ж, не зря я на тебя обратил внимание, теперь, если можно так сказать, твой должник. Обращайся, если что, в пределах разумного. Самурай же был мой старый кореш, мы с ним вместе в Трот прокрались… Зовут-то тебя как?
– Кремень, – ответил бредун в сером.
– Тогда я слыхал про тебя, – сказал Баркас, – если это про тебя рассказывали, что Креме…
– Конечно, про меня, – прервал его на полуслове сталкер в сером комбезе. – Давай вернемся в бар и там будем разговоры разговаривать, ладно?
– Ты прав! – спохватился шатен в армейском комбезе.
Они опустили тело в яму, коротко пожелали Самураю удачи в ходке на небеса и без промедления закопали могилу.
Закончив похоронный ритуал, солидно подуставшие, бредуны возвратились в лагерь и распили в баре на троих бутылку водки за счет Баркаса. Вообще-то крепкое теперь посетители употребляли крайне редко – приходилось экономить ресурсы, но тут сама ситуация предполагала. Помянуть кореша, которого похоронили, и заодно пополнить силы после напряженной работы. Желание повспоминать зонные байки к этому моменту у Баркаса пропало, и он не задавал вопросов о прошлом Кремня.
Потом Кремень ушел спать, устроившись в одном из немногочисленных домов бывшего поселка Архиповка, чудом не рассыпавшихся.
В комнате уже отдыхали двое коллег, однако его это не смущало. Наоборот, в компании сподручней, если что вдруг случится; будет с кем отбиваться спиной к спине. Единственное, чего стоило сейчас опасаться, это очередного неадеквата, но оставалось лишь надеяться, что психов больше не возникнет.
То есть, ясное дело, каждый, кто до сих пор выживал в Троте, в какой-то степени уже свихнулся. Однако можно сходить с ума тихонько наедине с собой, а можно начать «мочить» окружающих. Перспектива получить пулю во сне вовсе не улыбалась, но организм настоятельно нуждался в отдыхе.
И только-только Кремень улегся поудобней, забравшись в теплое нутро спальника, как снаружи, будто столько времени выжидая неизвестно чего, наконец хлынул ливень. Буря предстояла на редкость тяжелая, это странник чуял, но Захвата случиться вроде не должно было. Дождь не ослабел через десять, а потом и через тридцать минут, наоборот, непогода разъярилась еще сильнее. Ветер беспощадно вгрызался в хлипкое здание, и человек даже в привычном спальнике ощущал себя неуютно, как голый на перекрестке.
Поэтому на свитер, в котором обычно спал, он натянул еще и второй, запасной джемпер. А еще перед тем, как лечь спать, он почистил комбез от пятен и загрязнений. Это выдавало натуру перфекциониста: когда выдавалась свободная минутка, бродяга не откладывал на завтра приведение своего походного облика в порядок.