– Может судьба такая, никогда не достигать цели, но вечно за неё бороться? – сказал он и толкнул дверь.
Ему открылась маленькая, облицованная белым кафелем комната, почти такая же, в какой его мучил Мелемах – за исключением того, что в стене напротив двери сияло квадратное окошко с кусочком яркого неба. Небо на самом деле было серым и блеклым, в тучах, но здесь, в этой темной комнатке, оно казалось чуть ли не ослепительным. Посредине комнаты, спинкой к входу, стояло высокое чёрное кресло. Сидящего в нём не было видно, Дима заметил только две тонкие обнажённые ступни, свисающие с сиденья. Он переступил порог и застыл в нерешительности – слишком безжизненно выглядели эти ступни, такие бывают только у спящего, потерявшего сознание или…
Снаружи поднялся ветер, и где-то в отдалении загрохотало. Раздался вздох, такой тихий, что его едва можно было услышать. Дима подумал, что ему померещилось. Но затем ещё один, чуть громче. Он медленно обошёл кресло и увидел её. Она сидела, уронив голову на плечо, с полуоткрытым ртом и пустым взглядом. Волосы были спутаны и растрёпаны, руки и ноги в черных синяках. Дима склонился и взял её тощие, безвольно лежащие на коленях кисти. Она едва заметно, почти неуловимо вздрогнула. Тогда он прошептал ей на ухо: «Я пришёл за тобой».
– Ну что, я так понял, жива? – спросил Василий, заглядывая в комнату. За его спиной стояли остальные.
– Да, – ответил Дима, – но она явно не в себе.
– Думаю, ей устроили ДТП, хотели наверно заставить достичь нирваны. Мы вовремя успели, – сказала Марина. – Похоже, она еле жива из-за отравления и истощения.
– Ну что, можно тебя поздравить? – улыбнулся Андрей. – Успел-таки? Трудно поверить, я планировал ещё десяток жизней за ней побегать…
– Рано ещё поздравлять, – сухо сказал Велемир Адроныч. – Нам бы выбраться отсюда живыми.
Он вытащил из кармана штанов гибкую электронную карту с вшитыми для прочности металлическими нитями. Такими картами пользовались на войне за тёмную сторону Луны – они содержали удивительно точные спутниковые данные о местности, со всеми деталями рельефа, коммуникациями, техникой и живой силой, и регулярно автоматически обновлялись. Впоследствии широкое использование этих карт запретили (они остались только у спецслужб), но старик каким-то образом сумел сохранить экземпляр у себя. Дело в том, что эти карты, помимо точнейших сведений о ландшафте, показывали объекты, которые люди наблюдать не могли. Специальные приборы, способные фиксировать иные пространственные измерения, подтверждали существование этих невидимых глазу объектов, отмеченных в определённых местах картой, но что это за объекты и как они выглядят, никто не знал. Среди военных ходили слухи, что это и есть те самые ДУШи – которые ещё не успели воплотиться в новых телах – но это были всего лишь ничем не подкреплённые догадки.
На карте Велемир Адроныч убрал верхние слои местности и включил схему подземной канализации. Разветвлённая система туннелей охватывала весь город и Зону. Помимо проложенных недавно, сохранились полуразрушенные, полузаваленные, но кое-где и нетронутые временем туннели, построенные ещё в древние времена. Извилистый маршрут, пройденный друзьями Димы, был отмечен на карте пунктиром.
– Конечно, пришлось поплутать, – сказал Велемир Адроныч, – кое-где надо было искать обходные пути.
– Да, – кивнул Андрей, – даже кладку ломали. А уже под самой Зоной полно железных решёток, замучились каждую выламывать из стен.
– Люк здесь, – Велемир Адроныч указал пальцем на точку на карте, – в подсобном помещении на первом этаже.
Девушка ещё не совсем пришла в себя, и Дима взял её на руки. Они решили подниматься пешком – по лестнице – опасаясь, что лифт может отключить охрана. Судя по табличке на стене лестничного пролёта, они находились на минус семнадцатом этаже.
– По очереди будем нести, – предложил Василий, кивнув на его ношу.
– Ничего, я сам справлюсь, – ответил Дима.
Пока они шли, он пытался найти недостающие звенья в этой странной истории своей жизни, которую сегодня узнал от бывших «учеников» – Ярика и Велемира Адроныча с друзьями. Необычайно трудно было признать себя каким-то «учителем», а этих людей, среди которых старик и родной брат – многотысячелетней давности учениками. Память о прошлых жизнях возвращалась медленно и несчётное множество событий с трудом укладывались в нужной последовательности.
– Кстати, Марина, – Дима остановился передохнуть, миновав восемь-девять пролётов. Он почувствовал, что задыхается – всё-таки нести на руках вверх по ступеням ношу, даже такую лёгкую и драгоценную, оказалось трудным делом, – как ты сумела связаться с моей подругой и записку от неё передать?